Из этой девочки, что он забрал с собой, Дарси превратилась в красивую, особенную женщину — строптивую, дерзкую, но верную и любящую; неопытную, юную, но такую отзывчивую и соблазнительную. В его женщину.
Нет, у Локи совершенно не было возможности и желания лишиться этого сокровища. Но при этом он определённо не знал, как ему следовало вести себя с ней дальше. И с каждой минутой это тревожило Локи всё сильнее и сильнее, а потом и вовсе вытолкнуло из тёплой постели прочь.
Он поспешно одевался, то и дело возвращаясь взглядом к маленькой фигурке, частично скрытой от его глаз под тонким одеялом. Не иначе, как с ума свела, чаровница, раз он теперь ни о чём другом думать не мог. Взрастил себе демона на погибель.
И даже теперь, находясь вдали от Дарси, Локи никак не мог выпутаться из её сетей, опомниться и прийти в себя.
Когда раздался выстрел — далёкий и будто бы совсем ненастоящий, — они с Джексоном уже были на обратном пути. Старик то и дело сокрушённо качал головой, тяжело вздыхал и поджимал сухие потрескавшиеся губы. Сам он жил недалеко от площади, но среди погорельцев и погибших были его добрые товарищи и знакомые.
Локи резко остановился, напрягся и вопросительно взглянул в сторону следопыта.
— Это на площади стреляют?
Джексон повернул голову и слегка наклонил её, будто бы прислушиваясь. Прохожие заволновались, некоторые жители повыскакивали из своих домов, выясняя друг у друга, в чём же дело. Одна костлявая старуха разразилась бранью, и звучание её мерзкого визгливого голоса заставило окружающих забеспокоиться ещё сильнее.
— Не к добру это, — проворчал следопыт, обращаясь к Локи. Его взгляд был мрачен и тревожен. — Как бы наш шериф не принялся вершить самосуд. Не впервой.
Повторных выстрелов не было слышно, но особого успокоения это не приносило. Локи занервничал и ускорил шаг, почти переходя на бег. Джексон едва поспевал за охотником.
— Надо было сестрицу всё же с собой взять. — Он будто бы решил озвучивать все мысли, мечущиеся в голове Локи. Тот и сам уже осознал, что серьёзно сплоховал, оставив Дарси одну в постоялом дворе. Конечно, Локи не ведал о том, что случилось этой ночью, но когда Джексон просветил его — непременно должен был вернуться за ней и взять с собой в город.
— Есть с собой что-нибудь из оружия? — у самого Локи был лишь заткнутый за пояс револьвер.
Старик кивнул и достал из кармана своего расстегнутого жилета одну из их старых игрушек — изобретение, которое Локи когда-то приобрел вместе с механизмом, позволявшим ему следить за протеканием своей редкой болезни. Дарси вручила Джексону это необычное оружие, чьё разящее действие заключалось в непосредственном электрическом контакте рабочих частей электрода с телом противника. Удар этого механизма приносил нестерпимую боль, которая чаще всего приводила к потере сознания. Следопыту однажды даже удалось вырубить беснующуюся ведьму, после схватки с которой у Локи до сих пор при резких движениях болела спина.
Охотник лишь недовольно скривил губы — электрошокер подходил только для ближнего боя, а в остальных случаях был абсолютно бесполезен. Потому Дарси и избавилась от него без всякого сожаления.
Воздух будто бы отяжелел и застыл, с трудом проникая в лёгкие охотника. Жители вереницей потянулись на площадь следом за Локи. Тревога овладела их сердцами, и Локи явственно ощущал, что всё, что сейчас окружало его, пока он стремительно двигался вперёд, всё, что мелькало и сливалось в безобразные однотонные пятна — всё это было не что иное, как дурное предзнаменование.
В конце концов, он всё же сорвался на бег. Локи терзали нехорошие предчувствия и даже что-то отдалённо напоминающее панический страх. Он не знал, что именно происходило на городской площади, быть может, это была просто случайность и только, но чутьё подсказывало ему иное. А Локи привык доверять своей интуиции, ведь она не раз выручала его. Он всегда наперёд знал об опасности и непременно чувствовал какое-то давление в области сердца, если Дарси попадала в беду. Ведь именно так ему не раз удавалось прийти к ней на помощь в нужный момент.
Джексон запыхался и окончательно отстал, глядя вслед стремительно удаляющемуся охотнику. Обеспокоенные жители тоже прибавили шагу, следуя за Локи в сторону площади. Они тихо переговаривались, пожимали плечами и строили догадки — одна страшнее другой.
Нещадное полуденное солнце слепило глаза. Он взмок, рубаха липла к спине, во рту пересохло. Сердце тяжело билось в груди, и каждый вдох отчего-то давался всё с большим трудом.
Что-то случилось. Эта мысль оформилась прежде всех остальных. Он и сам себе не мог объяснить, почему он был так уверен, и эта страшная уверенность едва не парализовала его.
— Беда, охотник! — навстречу Локи уже спешил один из тех служивых, с кем он вчера выпивал в трактире. Мужчина остановился, утирая пот со лба рукавом и стараясь восстановить сбившееся дыхание. — Мэр убит. Шериф обвинил вас в содействии ведьмам.
— Сукин сын! — зло выплюнул Локи, хватаясь за револьвер и взводя курок. — Что с моей сестрой?
Мужчина молчал, не сводя тяжёлого взгляда с враз побелевшего лица охотника. Локи сжал челюсти с такой силой, что заходили желваки, и, толкнув служивого плечом, ринулся вперёд.
Теперь он перестал видеть что-либо, кроме вымощенной камнем пыльной дороги. От страха темнело в глазах. Ярость сокрушительными волнами овладевала мужчиной, толкая его вперёд. Локи нёсся, словно северный ветер, не замечая, как люди, что встречались ему по пути, останавливались, завидев его, и поворачивали обратно.
Грудную клетку сковало болью. Ладони вспотели, и он лишь крепче сжимал рукоять револьвера.
— Бедная девочка, — шептал кто-то, и Локи казалось, будто бы это всё было не взаправду, не по-настоящему. Как же так случилось, что он собственноручно бросил свою Дарси в беде? Когда его рассудок успел помутнеть? Какой бес овладел им? Сейчас Локи отдал бы всё, лишь бы этим утром остаться рядом с ней и встретить беду вместе, как это было всегда.
Он с трудом мог вспомнить всё, что было дальше, но в память навеки врезалась жуткая картина, представшая перед ним, как только он добрался до городской площади.
Она выворачивала руки и извивалась всем телом, борясь с силой, что давила на неё, что топила её. Некогда белая рубаха окрасилась в нежно-алый цвет от размывшейся крови и липла к телу, обнажая очертания её фигуры.
Те, кто видел Локи в тот момент, когда его взгляд нашёл Дарси, невольно отступали, чувствуя, как кровь стынет в жилах от страха. В те минуты, что потребовались ему, чтобы пустить шерифу пулю в горло даже с такого расстояния, а затем кинуться вперёд, чтобы расправиться с его людьми, Локи с трудом напоминал себя. На его красивом лице застыла маска жестокости, губы уродливо кривились, а ярко-зелёные глаза потеряли свой цвет, когда он принялся жестоко избивать приспешника Бэрринга, что не успел вовремя скрыться после начала стрельбы.
От полуживого мужчины Локи оттаскивали вчетвером. Его руки сковали, и затем кто-то облил его ледяной водой. Локи отплёвывался и изрыгал проклятья, обещая прикончить здесь каждого, пока его сумасшедший взгляд не наткнулся на Дарси — обмякшую, не подающую признаков жизни. Она безвольно висела на руках у Роберта, ещё одного вчерашнего знакомого из трактира, а вокруг суетились люди, среди которых Локи узнал и Мину, своё недавнее любовное увлечение.
Он дёрнулся было к ним, но мужчины крепко держали его и тянули прочь.