Он сидел за компьютером. Пальцы его так и летали по клавишам. Взглянув на визитера, Алекс пробормотал:
— Подожди минутку.
— Это не мое дело? — спросил Дэниел.
Юрист проворчал:
— Твое. Чье же еще? Это иск за нарушение общественного порядка. Но его необязательно обсуждать сегодня. Суд состоится через несколько недель, и я хочу подготовиться. Посиди, сейчас закончу.
Дэниел кивнул и подошел к окну. Отсюда открывался прекрасный вид на Атланту. Хотя сейчас его меньше всего интересовали подобные красоты. Да он их и не замечал. Просто смотрел куда-то в пространство. Дэниел умел при необходимости обходиться несколькими часами сна, но после такой бурной ночи ему было не по себе. К тому же он беспокоился за Лауру. Так волновался, что не мог спокойно сидеть в кресле в ожидании, когда Алекс освободится.
Дэниел сунул руки в карманы черного кожаного пиджака и расправил плечи. Сейчас ему хотелось только одного: чтобы это проклятое дело наконец так или иначе завершилось. Его терпению приходил конец. И появилось тяжелое предчувствие, что времени осталось совсем немного. Почему? Возможно, потому, что убийца Питера до сих пор не найден — угрожающий фактор. Или потому, что Эмили в последнее время стала необычно покладистой? Это было не похоже на нее и вызывало беспокойство.
Возможно, именно в этот момент Эмили беседует с Лаурой и говорит ей Бог знает что. Вливает ей в уши сладкий яд. Это было крайне неприятно, учитывая сомнения Лауры.
— Знаешь, двумя этажами выше есть зал с грушами для боксирования, — сказал Алекс. — На случай, если тебе хочется отлупить кого-то.
— Того, кто мне нужен, уже нет в живых, — ответил Дэниел, отворачиваясь от окна. — Самое отвратительное, что я знаю о Питере, — это то, что он позволил себя убить, прежде чем я до него добрался.
— Не согласен. Это не худшее, что мы знаем о нем.
Дэниел нахмурился.
— О Господи… Что ты откопал?
Алекс откинулся на спинку кресла и выдвинул один из ящиков стола.
— Я наконец-то обнаружил сейф Питера.
— И тебе понадобилось на это столько времени?
— Полагаешь, много? Я считаю, что справился с этим довольно быстро, если учесть, что банк находится не в Атланте. Вчера весь день разъезжал туда и обратно. И особого удовольствия не получил.
Дэниел не сдержался от улыбки.
— Извини. В последнее время я очень несдержан.
— В самом деле?
— Алекс!
— Хорошо-хорошо. В банке были не в восторге от моего визита. И не хотели допускать меня к сейфу. Но я, как предусмотрительный человек, запасся всеми необходимыми бумагами: письмами от тебя и от фирмы, а также копией завещания Питера, в котором он назначает меня распорядителем… Кстати, я все хотел спросить… Какого дьявола он выбрал меня?
— Почему тебя? Впервые я услышал об этом, когда Престон сказал нам после похорон Питера, что существует завещание. Думаю, он назначил тебя, чтобы не назначать меня.
— А я считаю, что он просто решил поиздеваться надо мной, — проворчал Алекс. — Он должен был знать, что меньше всего мне хочется разгребать его дерьмо.
— Я неплохо знал Питера. Поэтому очень сомневаюсь, что он всерьез думал о смерти. Тем более, что ему не было и тридцати. Так ты собираешься показать мне, что нашел в сейфе?
Алекс вытащил большой пухлый конверт.
— Смотри.
Он открыл конверт и вывалил все его содержимое на стол.
Дэниел нахмурился. Перед Алексом лежали две пачки денег, перетянутые резинкой, ключ, похожий на ключ от банковского депозитного сейфа, и пистолет.
Дэниел взял пистолет. Убедился, что он поставлен на предохранитель, и проверил барабан. Потом осторожно положил оружие на стол и, взяв пачку денег, взвесил ее на ладони.
— Сколько здесь?
— Всего сто тысяч, — ответил Алекс. — Как ты думаешь, каким образом Питер раздобыл столько денег наличными? Ведь у него не было ничего, кроме долгов…
Дэниел посмотрел на пистолет. Положил деньги на стол.
— Понятия не имею.
Алекс проговорил:
— Полагаю, он не решился бы на грабеж. То есть не посмел бы воспользоваться оружием.
— Я тоже так считаю. Питер всегда искал легких путей, искал самый быстрый способ получить желаемое. И с наименьшим риском. Налеты на ночные магазины не в его стиле. Пистолет зарегистрирован?
— Нет. И серийный номер спилен, так что я не смог его отследить. Одному дьяволу известно, как он попал к Питеру.
Дэниел кивнул.
— А ключ?
— Еще один ключ от банковского сейфа, от другого, — проворчал Алекс. — На нем только номер, как ты заметил. И у меня почему-то скверное предчувствие. Похоже, мне придется прочесать весь ад и половину Джорджии, чтобы найти этот проклятый сейф.
Дэниел спросил:
— Когда был арендован сейф?
— Полгода назад. И, судя по банковским записям, Питер ни разу не появлялся там, после того как арендовал этот сейф.
— Нельзя ли выяснить, откуда деньги?
Алекс покачал головой.
— Старые купюры, номера идут не подряд. Я уже попросил одного своего приятеля из полиции проверить несколько купюр. Просто на всякий случай, чтобы ничего не упустить. Вдруг они помечены или, еще что. Он сказал, что нет возможности узнать, откуда они взялись.
— Этому приятелю можно доверять?
— Да, я делал для него кое-что. Я не говорил ему, что это связано с убийством Питера, а он не спрашивал. Не беспокойся, он работает совсем в другом отделе — далеко от Брента Ландри.
Дэниел кивнул. Обойдя стол, уселся в кресло для посетителей.
— Ну, и что ты думаешь?
— Думаю, что от Питера не следует ожидать ничего хорошего, — с невозмутимым видом ответил Алекс. — Что же касается денег… Подумай сам. Мы знаем, что он играл. Полиция об этом еще не знает, но скоро узнает. Может, какая-то связь с игрой? Но зачем же убивать курицу, несущую золотые яйца? Мертвый Питер не заплатит долгов, и люди с его расписками останутся на бобах.
— Все правильно, — согласился Дэниел. — И поскольку мы до сих пор не можем выяснить, сколько и кому он должен…
— То это тупик. Мы можем быть уверены:
Питер был нечестен во всех своих делах.
— Да, конечно, — кивнул Дэниел. — Но одно дело нечестность, а другое дело — предательство, измена.
— Чертежи еще не появились где-нибудь там, где мы не искали?
— Нет. Но нет гарантии, что они не проданы.
— А ты не заявлял об их исчезновении?
— Как я мог? Если просочится хотя бы намек на это, с нашей фирмой будет покончено, не говоря уж о репутации семьи. Даже одни только слухи уничтожат нас: мы потеряем доверие. Если же чертежи появятся на Ближнем Востоке, то меня обвинят в измене.
— И тебе одному придется расхлебывать всю кашу. Ведь Питер-то уже ни за что не отвечает.
Дэниел беспокойно заерзал в кресле.
— Каким бы ни был Питер, — продолжал он, — я никак не могу поверить, что он совершил предательство.
Алекс пожал плечами:
— Может быть, Питер не так расценивал свой поступок. То есть не считал его предательством. Дэниел, ему не нравилось отчитываться перед тобой. Его не устраивало, что он, как школьник, получает деньги на карманные расходы. Ему не хватало на игру в покер по высоким ставкам, не хватало на полеты в Лас-Вегас, на дорогие спортивные автомобили. И раздражало, что все знают: он не имеет права голоса в семейном бизнесе. Так что Питер, возможно, решил пойти на риск, поставить все на карту. Если бы он выиграл, ему бы хватило на роскошную жизнь на одном из шикарных островов. Если бы проиграл… Что ж, посмотри на содержимое этого сейфа. Одно из двух: или Питеру потребовалось для чего-то спрятать деньги и пистолет, или он приготовил это на случай побега.
— И ты склоняешься ко второй версии.
— Просто учитываю характер Питера. В случае неприятностей он бы сбежал.
Алекс был прав, Дэниел знал это.
— А второй сейф? Еще одна заначка на черный день?