— Должно быть, уже перевалило за полночь, — сказал он, его руки покоились на ее талии, а ее руки обвивали его за шею. — Счастливого Рождества, милая.
— Счастливого Рождества, Эдвин, — сказала она.
— Не знаю, как ты, — сообщил он, усмехаясь, — но я чертовски замерз. Чья была идея идти на улицу?
Она улыбнулась в ответ сияющей улыбкой, которая осветила ее красоту.
— Это была самая замечательная идея в мире, — сказала она. — Я увидела рождественских ангелов и рождественскую звезду и впустила всю любовь и радость Рождества в мое сердце и в мою жизнь. Но я определенно замерзла, — признала она.
— Тогда, пожалуй, нам следует вернуться в постель, — сказал он, — и посмотреть сможем ли мы согреть друг друга.
Даже в лунном свете он знал, что она покраснела. Но она не переставала улыбаться и вглядываться в его глаза.
— Да, — сказала она. — О да, Эдвин. Давай так и поступим.
Рождественская звезда проливала свой сияющий свет на Уайлдвуд еще долго после того, как они вошли в дом и согрели друг друга, занимаясь любовью, и заснули, не размыкая объятий, под смятыми простынями.