Выбрать главу

Но даже если мать не дожила до «подвигов» отца, не слишком ли быстро он утешился после её смерти? Бабушка избегала говорить со мной о родителях. Но из её скудных рассказов у меня в детстве сложилось убеждение, что родители любили друг друга. Затем отец женился второй раз, и бабушка настояла на том, чтобы я остался у неё. То, что она недолюбливает своего бывшего зятя, я понял позже.

Фотография в пакете, рассказ Веры, материальные выгоды, которые принёс отцу второй брак, значительно редактировали привычную семейную сагу. С другой стороны, все, кого я видел, отзывались об отце, как о порядочном человеке. Хотя, что они знали о нём, если даже не подозревали о моём существовании? А о мёртвом, как известно, либо хорошо, либо ничего.

В прихожей зазвонил телефон. Вера через дверь позвала меня к аппарату и, положив трубку на трельяж, неслышно удалилась к себе.

Звонила Завьялова.

– А кто поднял трубку? – спросила женщина.

Я ответил.

– Толя, я поинтересовалась вашим делом, – продолжила она. – Давайте встретимся завтра в редакции, скажем, в обед.

– Спасибо за хлопоты, но я завтра уезжаю. Делами займётся Вера, – ответил я.

Из темноты к кухне прошла Вера. Сестра настороженно посмотрела на меня. При свете настольной лампы мелкие черты её лица с припухшими веками и жиденький хвостик на затылке, казалось, заострились, как у сердитого зверька.

– Вы сейчас свободны? – наконец спросила Завьялова.

Я утвердительно промычал. Тогда женщина предложила встретиться через полчаса у станции метро Таганская. Я замялся – гулять по лужам не хотелось – но женщина так убедительно молчала, что не оставила мне выбора.

Мы встретились и спустились к реке. От мокрого тротуара поднимался прозрачный парок. Было еще довольно светло, и если бы не облака, сваленные ветром в кучу на западе, июньский день надолго задержался бы на пустынных улицах.

Нина (мы упростили обращение до имени) сообщила, что такая квартира в Москве и загородный дом стоят около трёх миллионов долларов. Она удивилась моему поспешному отъезду и, мне показалось, пробовала уговорить меня задержаться.

Я спросил её об этом.

– Я знала вашего отца немного больше, чем многие наши сотрудники. Я и еще несколько добровольцев помогали ему в Общественном совете города, – после паузы проговорила Нина. – Мне как-то довелось встретиться с вашей сводной сестрой. После смерти жены Владимира Дмитриевича.

– Она приезжала сюда?

– Приезжала. Сразу после смерти Николая Фёдоровича она в запале обвинила вашего отца в смерти её деда. Она назвала Владимира Дмитриевича литературным сексотом, намекая на то, что слышала это от деда. А ваш отец якобы боясь разоблачения, свёл с ним счёты. Но это ложь. Владимир Дмитриевич как-то рассказывал нам за чаем, что за каждым из них ходили «топтуны» и посмеивался, что в любой группе диссидентов «стукачей» было больше, чем самих диссидентов, и они их почти всех знали. Когда вышел материал, Владимир Дмитриевич был в командировке. Иначе он не позволил бы совершить низость по отношению к тестю, даже невзирая на их разногласия. Своего зама и выпускающего редактора он немедленно уволил. Публикуя материал против Николая Фёдоровича, противники вашего отца метили во Владимира Дмитриевича, а не в его тестя. Возможно, Вера не понимала это. Но она расчётливая и злая.

Завьялова зажгла сигарету. Уважение и грусть, с какой Нина говорила об отце, вызывали симпатию. Я чувствовал доверие к ней. И всё же избегал обсуждать тему наследства. Но Нина исподволь сама вернулась к этому разговору.

– Вы считаете, будет справедливо, если чужие… если всё, что заработал ваш отец, уйдёт в никуда? – спросила женщина. – Вера, по сути, никто для вашего отца. По закону вы имеете такие же права на наследство, как она.

– А справедливо ли это? Вера не чужая. А я не имею к этому никакого отношения! – возразил я. – Допустим, меня бы не вызвали. Жив отец или нет, я бы не узнал. Вера или кто-нибудь другой получили бы то, что им принадлежит, и меня бы это не касалось.

– Лет десять назад я тоже болела совестью. Ваше благородство никто не оценит. – Завьялова помолчала. – В конце концов, вы можете потратить наследство на что-то полезное. Продолжить дело отца. Иногда хочется помочь человеку не начинать с ошибок.

– А в чём заключалось его дело? – с лёгким вызовом спросил я.

– Вы ведь наверняка читали статьи Владимира Дмитриевича!