Леголас хотел было удержать его за руку - у мальчика еще остались вопросы, а у Риннельдора наверняка остались еще истории, но потом принц опустил руку и со вздохом кивнул.
- Я понимаю, - сказал он, глядя на ленивое течение реки.
***
Войско Элендура вернулось в Минар-Анор молча, без песен и без победных маршей. Никто не погиб, никто даже не был ранен, кроме Элендура, но воины были мрачны, как будто возвращались после разгромного поражения и позорного мира.
Перед тем, как вступить на земли Гондора, Элендур взял со своих воинов обещание молчать о случившемся.
Они дали обещание - кто-то охотно, кто-то - не очень. Мало славы было в их походе и все, что там случилось, было печально и странно. Среди воинов ходили мрачные слухи - будто эльфийская королева околдовала Элендура, заставив его принять бой один на один с убийцей Исилдура. Да и честным ли был этот бой? Кто знает, что за магия таится в эльфийских лесах? Что же касается златовласой королевы, столь же красивой, сколь и коварной, разве она не показала свою силу, вылечив Элендура от смертельной раны и тем привязав его к себе окончательно?
И все же, околдован он или нет, Элендур был их король. И если он считает, что не должно идти на войну, чтобы отомстить за гибель Исилдура - так тому и быть. После многих лет сражений воины больше всего хотели мира – по крайней мере, большая часть из них.
Потому они пообещали хранить молчание, а Элендур, проведя в Минас-Аноре не более месяца, передал все дела своему племяннику, королю Гондора, и отправился в Арнор. Там он наконец встретился с братьями, которым обещал рассказать обо всем лично, не доверяя таких новостей письмам. Ибо письменное слово слишком легко понять неверно - и слишком легко бывает совершить ошибку, исправить которую уже отнюдь не просто.
Младший брат Элендура, Валандил, был еще слишком мал, чтобы принимать участие в совете братьев, но два других с нетерпением ждали возвращения старшего. Странные и страшные слухи доходили до них - будто Элендур был убит, как и их отец, эльфийской стрелой, будто эльфы готовят армию, чтобы напасть на Арнор… Когда же Элендур наконец явился им, Аратану и Кириону не терпелось узнать правду.
- Как рады мы видеть тебя живым и невредимым! - воскликнул Аратан, обнимая брата и передавая его из рук в руки в объятия Кириона,- прошу, расскажи что же произошло? Кто повинен в смерти нашего отца? Ты нашел его?
- Я нашел его и сразился с ним, - проговорил Элендур после того, как они с братьями обнялись, похлопали друг друга по спине, и снова обнялись. - Это был Трандуил, король Лесных эльфов.
- Ты убил короля лесных эльфов? - враз севшим голосом переспросил Кирион, явно мгновенно осознавая, чем грозит подобная новость,- раз ты жив, значит, ты победил его?
- Нет, я проиграл, но он не стал убивать меня, - Элендур сжал кулаки, вспоминая еще раз унизительные слова лесного короля. Как часто они звучали в его разуме перед сном, когда ночь выманивает на поверхность дурные воспоминания и неисправимые ошибки.
Оба брата молчали, глядя на старшего.
- Почему он сделал это? - наконец подал голос Аратан, явно боясь задавать вопросы о поединке,- почему он убил нашего отца?
- Эльфы говорят, что наш отец не владел собой. Что он, взяв кольцо Саурона, взял себе часть вражеской воли, и что воля эта победила его собственную. Они говорят, что Исилдур надел кольцо и отправился в Ласгален, чтобы убить там кого-то из эльфийских владык. Странно, не правда ли? - криво усмехнулся Элендур. - Странно и страшно, братья, но я видел в Минас-Аноре кольцо, которое отец показывал мне. И он много говорил о том, что под светлыми личинами эльфов скрываются темные замыслы.
- Но почему мы должны верить им, а не собственному отцу? - спросил Кирион, более импульсивный из братьев, характером и лицом больше других схожий с Исилдуром,- может быть, он был прав, может быть, заглянув в видящий камень или воспользовавшись иными силами, он смог разглядеть червоточину в сердцах этих Перворожденных? Зачем ты согласился на поединок? Его судьбу должен был решить суд, перед которым он мог бы рассказать свою историю и постараться оправдаться!
- Я согласился на поединок, Кирион, потому что я наследник отца, и наследник короны двух королевств, и лишь мне было решать, что делать. По своей воле я поклялся, что приму исход поединка, каким бы он ни был. Я взял клятву со своих воинов в том же, Кирион. Надеюсь, ты примешь мое решение, так же, как я принял бы решение отца, - так сказал Элендур и в тот миг он был похож и на Исилдура, объявившего, что он пойдет в Мордор даже если никто не последует за ним, и на Элендила, в дни заката Нуменора велевшего готовить корабли и втайне ждать знака.
- Но что же делать теперь? - не отступал Кирион,- мы расскажем всем, что ты, о великий король двух королевств, потерпел позорное поражение от руки того, кто не только убил нашего отца, но еще и посмел чернить его доброе имя? Я приму твое решение только тогда, когда ты мне объяснишь его, брат!
Аратан, хоть и был настроен менее решительно, все же тоже кивнул, соглашаясь с младшим.
- Позорное поражение? - повторил Элендур, не веря собственным ушам. - Ты обвиняешь меня в трусости? Или в глупости? Или и в том, и в другом, брат, позволь поинтересоваться? Я должен объяснять тебе свои решения, Кирион, может быть, я должен отдать и тебе и корону?
- Нет, брат! - решительно покачал головой Кирион,- корона по праву твоя, а мое право - отомстить за смерть отца, отомстить за поруганную честь его, ибо пусть ты и его наследник, но я - его сын, и моего мнения о том, как должно поступить, никто не спросил.
- Братья,- попытался вмешаться Аратан, вставая между Кирионом и Элендуром,- прошу, к чему эти споры? Сделанного ведь не воротишь.
- Как король Арнора и Гондора я требую от тебя, Кирион, чтобы ты поклялся мне здесь и сейчас, что ты откажешься от мести, - проговорил Элендур твердо и спокойно, хотя сердце его, кажется, билось так сильно, как никогда не билось перед сражениями. Потому что он любил Кириона, и он понимал его гнев. - Поклянись, или будешь изгнан из моего королевства.
- Ты изгонишь меня? - переспросил Кирион так, словно не верил своим ушам,- за то, что я остался верным сыном своему отцу - твоему отцу! - изгонишь? - он сдвинул брови и выпрямился,- чтож, тогда я согласен на изгнание.
- Элендур! - воскликнул Аратан почти в отчаянии,- одумайся! И ты, Кирион! В эти сумрачные времена нам должно держаться вместе, разве вы не понимаете этого?
Элендур молчал, переводя взгляд с Кириона на Аратана и обратно.
- Когда я принял корону, я поклялся соблюдать законы и хранить мир, - сказал он наконец. - Эта клятва - важнее других клятв и важнее моих братских чувств. Я люблю тебя, Кирион, и я прощаю тебе твои слова. Ты можешь считать, что я предал отца, если тебе так угодно. Ты можешь считать, что я трус, если хочешь. Но я не могу позволить подданным моего королевства презирать волю короля и данную им клятву. Хочешь воевать с эльфами - воюй с ними как Кирион, сын Исилдура, но не как Кирион, принц Арнора и Гондора. Таково мое слово, братья, и я не возьму его обратно.
- Я не хочу воевать с эльфами,- ответил Кирион с легкой насмешкой в тоне,- я, Кирион, сын Исилдура, хочу восстановления доброго имени моего отца. Я хочу, чтобы эльфы отказались от своих нечестивых слов, чтобы слух о том, что Исилдур, победитель Врага, король людей Запада, пал, потому что воля его была сломлена и обратилась во зло. Я не верю в это.
- Кирион, я должен повторить еще раз? - спросил Элендур, уже не скрывая гнева, - выбор за тобой: клянись или покинь мои земли.
Аратан схватил младшего брата за руку и устремил взгляд на старшего.
- Мы ведь можем найти иной способ оправдать имя отца, - заговорил он с жаром, - мы ведь не знаем точно, что произошло, и никто не знает. И люди поверят нам, а не эльфам, разве не так? что скажешь на это, Элендур?
- Что именно ты предлагаешь? - спросил Элендур, пытаясь вздохнуть поглубже и успокоиться. Нельзя принимать решения в гневе - даже правильные решения.