- Но почему нам нельзя ходить в этот лес?- спросил Элрохир, явно чуть не плача от досады, - ты ведь и сам удивился, что нам туда нельзя! и мы не делали ничего плохого!
- Ладно, я поговорю с леди Келебриан, - ответил Элронд, приходя к выводу, что здесь что-то не так. - Однако если вы нарушили материнскую волю, вы были неправы. Еще желаете сообщить мне о чем-то важном?
- Нет, - быстро ответил Элладан. - Мы все сказали.
Элрохир мрачно кивнул - он прекрасно знал, что ничего значительного от отца они так и не добились…
***
Закончив все дела, Элронд направился в покои супруги.
Она уже уложила Арвен спать, и теперь сидела перед высоким резным зеркалом, расчесывая серебряные пряди своих волос.
Элронд залюбовался на нее, как всегда, и чуть было не забыл, зачем явился.
- Тилли, - проговорил он, - как я соскучился по тебе.
Она улыбнулась ему через зеркало, потом медленно отложила гребень и повернулась к Элронду, протянула руку.
- Где же ты так долго пропадал?- спросила она тихо, - я весь день тебя ждала.
- У меня были дела, - проговорил он, сам не веря в то, что какие-то дела могут отвлечь его от Келебриан. Он коснулся пальцами кончиков ее пальцев, ощущая, как все тело наполняется легкостью.
Она поднялась и прильнула к нему, глядя мужу в глаза.
- Ну, главное, что теперь ты здесь, и сегодня я тебя больше никуда не отпущу, - прошептала она, быстро облизнув губы.
Элронд сжал супругу в объятиях и вдохнул сладкий и свежий запах ее волос, как аромат травы после дождя, коснулся губами мягкой серебристой кожи за левым ухом. Потом за правым… Потом, с трудом отстранившись, проговорил:
- Любимая, я хочу спросить кое о чем.
- Сейчас? - переспросила Келебриан, и было слышно, как сбилось ее дыхание, как он предвкушения тело дрожит и пылает в руках супруга.
Сейчас? В самом деле? Разве это не подождет до завтра? Вместо ответа он закрыл ее рот поцелуем, и, подняв ее на руки, закружил по комнате, потом опустился вместе с ней на скамью. Идти до спальни сейчас было слишком далеко.
========== Интерлюдия ==========
Комментарий к Интерлюдия
И еще две тысячи лет долой
Пробуждение было тяжелее самой смерти и болезненней умирания. Он уже знал боль, он уже был почти уничтожен, но в этот раз просыпался нехотя, борясь со всполохами собственного сердца, прорастая сквозь пепел и мрак. Сон был долгим, и в нем дух того, кто прежде был властелином и рабом собственного творения, блуждал в темноте, словно слепой, идущий наугад, на далекий звук знакомого голоса.
Этот голос пел - слов было почти не разобрать, но заблудший дух знал эту песню, слышал ее бесконечное число раз, когда прежде она смешивалась со вздохами кузнечных мехов, со снопами ярких искр, с касанием сильных шершавых пальцев, и блуждающий ликовал, зная, что теперь он свободен, что вновь может слышать этот далекий голос, пусть и не сможет никогда дойти до того, кто пел ему из изначальной тьмы.
Но потом, словно метнулась в бескрайнем небе зарница, словно тьма вокруг пошла трещинами невыносимой боли, и рухнула, оставляя блуждающий дух обнаженным - и живым.
Он не спешил вспоминать свое имя, не спешил оглядываться по сторонам - он вслушивался в окружающую тишину, силясь снова уловить переливы далекой песни - и не слыша ничего, кроме эха собственных мыслей.
Он вновь был жив, вновь возродился под ненавистными и ненавидящими звездами - и вновь был совершенно один.
========== Во сне и наяву ==========
Риннельдор открыл глаза. То, что он увидел во сне, было ни с чем не спутать. Саурон снова явился в мир. Риннельдор видел его внутренним взором - бесплотный дух на каменистых пустынях Проклятой земли. Нолдо проснулся и понял, отчего уже несколько весен подряд не радуют его цветы и травы. Враг возродился.
Покинув свой одинокий дом у южной границы леса - ибо именно там Риннельдор жил уже много лет, близко к кузням и недалеко от торгового пути, ведущего к поселениям людей и гномов, - нолдо направился во дворец Трандуила, короля Лесных эльфов. Этот дворец сиял теперь новым великолепием, не в последнюю очередь благодаря трудам Риннельдора и кузнецов нандор, которых он обучил всем своим секретам - кроме секрета белого пламени, конечно, ибо этот секрет он передать не мог и не хотел. Гномы и люди были готовы платить большие деньги за оружие, выкованное Риннельдором, но он, отказываясь брать плату, говорил, что работает лишь по слову короля.
И вот теперь Риннельдор направлялся к своему королю, чтобы сообщить злую весть.
Трандуила он нашел на берегу реки, где в полном одиночестве король сидел на прибрежных камнях, чуть касаясь кончиками пальцев прозрачных водных струй. На плечи его была небрежно наброшена мантия цвета отгорающей осенней листвы, а медовые пяди волос свободно рассыпаны по плечам и спине. Трандуил был отстраненно печален, и, кажется, вовсе не заметил, как Риннельдор подошел к нему.
Риннельдор приветствовал короля.
Трандуил поднял на него глаза, и по тонким губам его поскользнула мимолетная улыбка.
- Садись,- сказал он негромко, указывая на камень рядом с собой,- я слушал песню реки - когда снова придет весна, я вновь зачарую ее, чтобы она нашептывала путникам сладкие сны, из которых мне самому так порой не хочется возвращаться.
Риннельдор остался стоять.
- Прости меня за дурную весть, о король, но нынче не время для сладких снов. Саурон вернулся в Средиземье. Я чувствовал это давно, а несколько дней назад увидел ясно. Враг снова здесь.
Зеленая глад его глаз дрогнула, и Трандуил нахмурился. Но лишь на мгновение. Он мягко покачал головой.
- Тебя мучают кошмары прошлого,- сказал король тихо,- не тревожься, Риннельдор. Здесь, под защитой леса, нам ничто не угрожает.
Риннельдор вздохнул. Он опасался, что Трандуил не захочет поверить, но такой ответ? Этого он не ожидал:
- Трандуил, я знаю разницу между реальностью и сном, - твердо проговорил он. - Это не сон. Я чувствую присутствие врага. И я не чувствовал его почти две тысячи лет с тех пор, как Исилдур победил Саурона в Мордоре.
Пальцы Трандуила погрузились в ледяной зеленоватый поток, потом он медленно поднялся на ноги и глянул на нолдо с высоты своего роста.
- Чего же ты хочешь от меня? - спросил король, и было слышно, что слова Риннельдора ничуть не убедили его.
- Я хочу, чтобы ты знал, о Трандуил Ороферион, король нандор Ласгалена! Враг вернулся. Мой долг - сказать тебе об этом. Тебе же выбирать, что делать, - так ответил Риннельдор. В глазах и голосе его была решимость - также он говорил когда-то с Исилдуром в ночь после битвы у ворот Мораннона.
Трандуил, замерев на секунду, неторопливо кивнул.
- Я услышал тебя, Риннельдор, но повторю - не тревожь свое сердце тенями ушедшего прошлого.
Риннельдор смотрел на Трандуила в изумлении:
- Это все, что ты ответишь мне, король? Ты не отправишь весть другим эльфийским владыкам? ты не будешь готовиться к войне?
Губы Трандуила изогнула кривоватая улыбка.
- Эльфийские владыки достаточно мудры, чтобы почувствовать эту опасность, раз уж ее почувствовал ты, о нолдо из Эрегиона,- ответил он, и в тоне его сквозило легкое презрение, едва уловимое, но такое, какое Трандуил не потрудился скрыть,- и нет, я не стану готовиться к войне. Иные земли меня не волнуют, а мои границы - на замке. Ласгален охраняет всех своих детей. Потому повторю тебе - не тревожься. Ты один из нас, и ты в безопасности.
Риннельдр давно отвык от презрения в чьем-либо голосе. Быть может, в Эрегионе кто-то когда-то мог отнестись к его мнению свысока - но с тех пор Риннельдор был спутником Мелькора за Дверью Ночи и другом Гил-Гэлада, он был роком Исилдура и погибелью Саурона. Он был лучшим кузнецом Ласгалена - что само по себе и не так много значит. Но с даром, данным ему тем, кто остался во тьме, Риннельдор стал кузнецом, клинкам которого позавидовали бы мастера Гвайт-и-Мирдайн.