- Я давно хотел поговорить с тобой, и жаль, что случай представился именно в такой момент.
- Я слушаю тебя, - ответила Галадриэль. - Быть может, именно этот вечер подходит для разговоров.
Он смотрел на нее пару мгновений молча, и лицо Трандуила оставалось спокойным и непроницаемым.
- Никого в жизни я не ненавидел так, как тебя,- сказал он наконец.
- Вот как? - откликнулась Галадриэль, невольно чуть отстраняясь. - Ну что ж, ты умел скрывать свою ненависть.
- Я много чего скрывал в своей жизни,- Трандуил склонил голову в неторопливом кивке,- но больше не стану. Я хочу, чтобы ты заглянула в мое сердце и увидела то, что было там сокрыто много лет.
- Я знаю, про меня говорят, что я умею читать в чужих сердцах. Но так ли это? И умею ли я читать хотя бы то, что написано в моем собственном сердце? - Галадриэль покачала головой. - Скажи же, что ты хочешь мне сказать.
- Читать в собственном сердце мало кто умеет, но большинство отчего-то мнят себя знатоками,- ответил он,- Я хочу, чтобы между нами не осталось затаенных обид и пустого гнева.
- Затаенных обид? - переспросила Галадриэль. - Мне кажется, нам всем все ясно теперь.
Она не хотела знать больше. Не хотела знать, что творилось в душе златовласого юноши из Дориата, для которого, оказывается, столь много значила всю жизнь.
Но разве можно отказать в такой просьбе? Вздохнув, Галадриэль взглянула ему в глаза: “Что ты хочешь поведать мне, Трандуил?”
“Смотри же”
И он показал ей, как в юной душе, полной света надежды, начинает полыхать лесной пожар ненависти, как один за другим пожирает он все оставшиеся чувства, как вспыхивает последней яркой вспышкой, и как после этого не остается ничего. Она увидела, как год за годом складывались столетия, но ни единого ростка, ни единого лучика света не пробивалось в серых сумерках пустоты. Даже ненависти не осталось в сердце Трандуила, даже боли и отчаяния в нем не было.
А потом, словно грозовые тучи пробил единственный солнечный луч, словно в бесконечной черноте одна за одной загорались звезды, и наконец, когда серое марево окончательно истаяло, навстречу новому солнцу начали прорастать вешние цветы. И в этом обновленном сердце не было места для ненависти.
“Прости меня” - голос Трандуила чуть дрожал.
Галадриэль не могла открыть ему своего сердца. Может быть, кому-нибудь другому когда-нибудь. Но не ему. И не сейчас. И всё же теперь она лучше понимала случившееся. На Трандуила Артанис и до того не держала зла, хотя прощение - слишком сильное слово. Простить - значит, понять, а понять его она не могла.
- Мне ведомо, что такое любовь. - Сказала Галадриэль. - Я ведь и сама любила. Я испытала боль предательства. Странно сплелись наши судьбы в этом мире, Трандуил Ороферион. Говорят, эльдар влюбляются лишь однажды. Я думала, что нас с Келеборном связала любовь, выходит, что я ошиблась. Я думала, что любила его, но больше не люблю. И всё же те годы, что мы прожили вместе, можно ли вычеркнуть их из жизни? И нужно ли? Сделанного не воротишь и прошлого не изменишь. Зато будущее в наших руках. А вам обоим я желаю счастья.
Трандуил склонил голову.
- Благодарю тебя. - ответил он,- тебе я ничего не стану желать, ибо в пожеланиях моих ты не нуждаешься. Разве только…- Король улыбнулся,- разве только пожелать тебе, чтобы твой опыт общения с людьми оказался приятней моего.
- Спасибо! - улыбнулась Галадриэль. - Мне уже приходилось встречаться с людьми. Посмотрим, может быть, они не столь упрямы, как некоторые эльфы, которых мне доводилось видеть.
Трандуил с усмешкой понимающе кивнул.
- Велики шансы, - заметил он, - вернемся же к моим гостям, пока они опять не затеяли спора.
========== Догадки и выводы. ==========
Минас-Анор, и Минас-Итиль, и Осгилиат, и прибрежные крепости - всюду реяли белые флаги. Гондор в трауре. Исилдура похоронили с пышностью, подобающей королю - насыпали курган рядом с курганом, в котором покоился прах Элендила. Воины Гондора скорбели, но, кроме скорби, люди охвачены были удивлением. Как погиб Исилдур? Чья стрела прервала его жизнь? Что он делал на Ирисных полях, один, отправившись туда без предупреждения и без сопровождения? Даже Нириэль не знала, куда он отправлялся. Он попрощался с ней на рассвете, сказав лишь, что едет, чтобы побыть в одиночестве и подумать о будущем и о прошлом. И вот, десяток эльфов Ласгалена возвращает мертвое тело, завернутое в вышитое эльфийское покрывало. Что это значит? Кто убил короля Арнора и Гондора? Эльфы давали уклончивые ответы, и Элендур, охваченный гневом, запретил им покидать город.
Теперь, похоронив отца, и свершив все положенные действия, он пришел в дом, в котором разместили эльфов. Это была не тюрьма - на окнах не было решеток, у дверей не было часовых и эльфам предоставлены были комнаты с постелями, вполне приличествующими обычным воинам. Но в тот день, когда Элендур говорил с эльфами, он велел им оставаться в Минас -Аноре, пока он не скажет иначе. Он должен понять, от чьей руки пал его отец. И где кольцо Власти - цепочка, на которой Исилдур носил кольцо, была у него на шее - без кольца.
- Приветствую тебя, Таурдор, - проговорил Элендур сухо. - Я пришел, чтобы продолжить наш разговор.
Таурдор, капитан пограничного отряда, которого сам король Трандуил отправил с важной миссией в Гондор, не предполагал, что его ждет в Минас-Аноре. И теперь смотрел на сына Исилдура неуверенно, но с надеждой.
- Я слушаю тебя, Элендур,- сказал он, поклонившись,- и готов рассказать все, что знаю.
- Расскажи, - проговорил Элендур. Человек и эльф стояли друг напротив друга. На Элендуре было роскошное траурное облачение. Таурдор был одет, как это принято в Ласгалене.
Таурдор моргнул, потом кашлянул - выглядел он так, словно воспринял этот приказ буквально, и теперь собирался рассказать вообще все, что успел узнать за свою жизнь.
- Мой отряд патрулировал берег Андуина, когда мы обнаружили тело короля в прибрежном иле,- поведал он, стараясь не тараторить от волнения,- по приказу нашего владыки, мои товарищи и я отправились в Гондор, чтобы доставить тело Исилдура на его родину. Кто убил вашего властителя и как это случилось мне неведомо…
- Были ли там следы орков? Или кого-нибудь иного? - спросил Элендур, глядя на эльфа так, словно собирался просверлить его взглядом.
- Нет,- покачал он головой,- мы обходили этот участок границы множество раз, но никаких следов орочьих отрядов там не было. Кроме наших собратьев, на территории Ласгалена или рядом с ней никто не появлялся,- Таурдор замолчал, видимо, понимая, что своими словами загоняет себя в ловушку, опасность которой пока не мог оценить.
- Похоже, что моего отца убили стрелой, которая попала в сердце. Но вы не принесли ее. Оставили ли вы ее там, в лесу? Как она выглядела? - продолжал спрашивать Элендур, не делая пауз. Он понял, что значили слова Таурдора, но пока не хотел привлекать к этому внимание.
- Это была стрела из ясеня, с обычным наконечником и белым оперением,- проговорил Таурдор,- такими не стреляют орки, но вообще в ней не было ничего необычного. Ее извлекли, чтобы снарядить Исилдура в путь до Минас-Анора. Куда ее дели после этого, мне неведомо…
- Обычная стрела? - уточнил Элендур. - Какой длины?
- Я видел ее лишь воткнутой в грудь вашего властителя,- ответил Таурдор, пожимая плечами,- мне сложно судить…
- Но ведь ты сказал, что у нее был обычный наконечник, - нахмурился Элендур, - как это понимать? Видел ли ты его?
Таурдор моргнул, растерянно глянул по сторонам, не отдавая себе в этом отчета, будто хотел обнаружить подходящий путь к отступлению.