- Чего еще требует Эарнур, кроме клятв о ненападении? - спросил Элронд.
- Еще он требует заключить союз,- ответил Келеборн,- союз против Моргота.
- То, что он безумен, мы уже знали,- хмыкнул Трандуил,- но я не думал, что настолько.
Келебриан наградила его прохладным взглядом.
- Он собирается воевать с Моргот, взяв его оружие? - переспросила она глухо.
- Требует заключить союз, удерживая заложников, - тихо сказала Галадриэль и посмотрела на Келеборна: - Он ведь знает, кто делал так раньше?
- Он говорит, ему необходимы гарантии,- сказал Келеборн,- едва ли он отступится от своей идеи.
- И как же он собирается сражаться с Морготом? - поинтересовался Трандуил,- не то чтобы я серьезно рассматривал этот вариант, но должен же у Эарнура быть какой-то план?
- Он не сказал мне,- ответил Келеборн,- я подумал даже, что подобная идея, по его мнению, должна будет удержать нас от нашего союза с Морготом.
- Я не понимаю, - проговорил Элронд. - Что должно удержать нас? Принесение клятвы?
- Да,- Келеборн кивнул,- из всего того, что он говорил, я понял, что именно в эльфах он видит источник всех бед. Его народ сохранил историю Исилдура в очень странном виде - удобном для прославления его подвигов и замалчивания его преступлений, надо полагать.
- И я - главный враг? - с улыбкой спросил Трандуил.
- Ты и Артанис,- подтвердил Келеборн,- он даже предлагал произвести обмен заложников. Но, боюсь, тебя он просто казнит, если заполучит.
- Я готова на обмен, - спокойно сказала Галадриэль. - Но только это ведь ничего не решит. Впрочем, если Эарнур считает, что мое присутствие в Минас Аноре станет залогом чего-то, я не вижу причин отказываться. Несколько лет я могу пожить за пределами Лориэна. Быть может, мне удастся убедить людей, что мы - не враги им.
- Если Эарнур и тебя не решит казнить на глазах у восхищенной публики,- отозвался Трандуил мрачно, словно уже понимал, к чему это все идет.
- Ему нужны заложники, а не трупы,- неожиданно резко вмешалась Келебриан,- но я не хочу, чтобы кто-то из нас был у него в плену - мои дети, мой отец или моя мать - это не важно. Почему бы нам не организовать побег, как предлагал Мардил?
- Предлагаю позвать Мардила и встретиться в моем шатре после полудня, - проговорил Элронд. - Нам нужно подумать обо всем, что мы услышали.
*****
На площади перед Древом даже в такой поздний час было светло, словно днем. Мягко журчали воды высокого фонтана. Мерные шаги стражи гулко отражались от каменных стен. Король Эарнур стоял под раскидистыми белыми ветвями, погруженный в свои мысли.
Он получил вести от князей-наместников о том, что армии готовы, а пограничные отряды приведены в боевую готовность. Гондор ждал войны - и ждал ее сам Эарнур. Что бы ни говорили злые языки, мнящие себя мудрыми, Гондор был готов к войне - давно готов. Достаточно было одной искры, чтобы пламя разгорелось в сердцах воинов, чтобы они вновь поднялись на благородную борьбу. Душа Эарнура жаждала победы - и он знал, что победа эта возможна и близка.
Только вот война эта будет вестись вовсе не с эльфами. Он понял это, глядя в надменные глаза Риннельдора, служившего врагу. Он убедился в этом, поговорив с прекрасным эльфийским посланником. И он остался при этом мнении, когда сегодня утром спустился в темницы, чтобы проведать томящихся там принцев. Оба они, посаженные в разные камеры, вели себя с ним совершенно одинаково - вплоть до жестов и взглядов. Оба отказались с ним разговаривать, и это было объяснимо. Но теперь, вновь заглянув им в глаза, Эарнур был уверен - война ему предстояла совсем иного рода, куда более важная и серьезная, чем стычка с отрядами эльфов, которые войска Гондора могли просто разметать.
Эарнур знал, что именно ему предстояло срубить древо зла на корню. Он слышал, что говорили о возрождении Саурона, он знал, что мир вокруг полон тревоги и зла. И он также знал то, что одним ударом можно прекратить все это - и он, Эарнур, был тем избранным, кому это было под силу. Пусть даже ценой жизни.
У него не было ни жены, ни детей, но это сейчас было совершенно неважно. Сейчас, когда мир готова была затопить бесконечная мгла, не имело значения, кто наденет корону после него, чье знамя взовьется над Белой Цитаделью. Мир мог перестать существовать, и он, Эарнур, потомок славных королей, должен был сам это предотвратить.
Камень был оружием ненадежным, и он готов был к этому. Пусть даже за его использование придется принести в жертву собственную душу - это была единственная душа в обмен на сотни тысяч тех, кто уже жил и еще должен был родиться. Не станет Врага, не станет и зла в мире. Обманщики-эльфы, темный дух Саурона, да что угодно из того, что породили семена зла - все падет. От одного-единственного удара.
Эарнур вытащил камень из кармана. Он был совсем легким сейчас, будто сделан был из вулканической пемзы. Серый цвет его отливал серебром.
- Я принимаю твое пламя, Мелькор,- произнес Эарнур четко и тихо,- я принимаю твою силу.
Камень в руках чуть заметно потеплел. Теперь Эарнур чувствовал, что оружие подвластно ему и что оно лишь ждет приказа, ждет решения его воли, как конь, что стремится в битву.
Он поднял глаза. На самой верхушке древа несколько прежде серебристых листков были теперь тускло-бурыми, словно их коснулась беспощадная ржавчина.
***
Келебриан отправилась отдать распоряжения о подготовке шатра к совету. Даже здесь она старалась быть хозяйкой, не дать суматохе военного лагеря нарушить красоту и приличия. А Элронд, дав указание найти Мардила, попросил пригласить его на опушку леса у большого дуба к западу от Эмин Эрин. Он хотел вначале сам поговорить с гондорцем. Затем Элронд направился к назначенному месту и сел под деревом, наслаждаясь минутами покоя. Здесь, в тени древнего леса, заботы не исчезали, но словно делались менее важными, менее тревожными и менее неразрешимыми. Здесь Элронд мог бы провести долгое время - и он понимал Леголаса и галадрим, которые не упускали возможности побродить по лесу. Говорят, они даже успели встретиться с энтами! Если у Элронда будет такая возможность, он решил, что тоже встретиться с ними.
Мардил, пребывая в лагере эльфов, не разговаривал почти ни с кем. Даже когда Леголас, который, казалось, был вовсе не в военном походе, а на увеселительной прогулке в лесу, пытался заговорить с ним, человек отвечал скупо и словно неохотно. Он почти не выходил из отведенного ему шатра в лагере нандор, хотя лесные эльфы, знавшие, что этот человек спас их принца, всячески стремились сделать его пребывание рядом с собой приятным и комфортным. Король Трандуил разделил с ним чашу, но разговора у бывшего военачальника не получилось и с ним.
На встречу с Элрондом Мардил шел не торопливо, прихрамывая и с совершенно непроницаемым лицом. Он приблизился, учтиво поклонился и присел под деревом рядом, поморщившись, вытянув раненную ногу.
- Приветствую тебя, Элронд, владыка Имладриса, - сказал он и выжидающе замолчал.
- Мардил, прошу тебя и как отец и как князь эльфов, скажи мне честно, каково твое мнение: стоит ли мне пытаться организовать побег детей? Или лучше принести Эарнуру клятвы, которых он требует? Он хочет, чтобы эльфы поклялись выступить вместе с ним против Моргота. Он и вправду собирается воевать с нашим давним врагом?
Элронд, говоря это, смотрел куда-то вдаль, но в конце своей речи перевел взгляд на человека.
Мардил некоторое время молчал, но взгляда не отвел. Наконец, покачав головой, он ответил:
- Ты нашел не того человека, чтобы задать ему вопрос о клятвах. Но я скажу тебе так: сам Эарнур не сделает твоим сыновьям ничего хуже того, что может сделать опрометчиво принесенная клятва.
Элронд долго размышлял над ответом. Мотивы Мардила были ему не до конца ясно, но, раз Галадриэль поверила ему, и он тоже поверит.
- Хорошо, - сказал князь Имладриса. - Через час мы собираемся в моем шатре на совет. Приглашаю тебя тоже, - Элронд поднялся на ноги, давая понять, что встреча окончена.