- Нельзя останавливаться-воскликнул Элладан, - люди нас догонят …
Теминилир и Галадон поддержали принца .
- Обо мне не волнуйся, - отмахнулся Мардил, улыбнувшись Леголасу,- нам нужно вернуться туда, где мы оставили коней, и потом путь будет проще.
Леголас неуверенно кивнул, но вынужден был согласиться.
Риннельдор все еще не приходил в себя - Эриниль нес его на плече, не жалуясь на тяжесть и неудобства.
До ущелья, где их ждали кони - никто из них даже и не думал отойти в сторону от убежища - спутники добрались через час. Мардил к тому моменту уже тяжело дышал, и Леголас, не выдержав, предложил ему плечо - от такой помощи человек отказываться не стал. Погони за ними не было - видимо, песня Галадриэли выиграла им достаточно времени, чтобы уйти.
- Мы можем скакать по двое. Я возьму Риннельдора, - предложил Галадон.
- Можно я его возьму? - Леголас с надеждой глянул на Галадриэль,- очнувшись, он наверняка захотел бы увидеть знакомое лицо.
Галадриэль кивнула, и Эриниль передал Леголасу связанного нолдо, пока эльфы разбиралсь , кто с кем будет скакать на одной лошади. В этот миг Риннельдор открыл глаза. Он посмотрел на Леголаса, потом на Эриниля, потом на Галадриэль, но ничего не сказал. Выражение лица его было очень странным - то ли страх, то ли растерянность, будто он не понимает, где находится.
Леголас, заметив это, улыбнулся другу.
- Здравствуй,- сказал он тихо,- прости, что ты связан - это ради твоего же блага, верь мне. Теперь ты в безопасности, друг.
Риннельдор кивнул. Галадриэль посмотрела на него, пытаясь понять, кто перед ней - эльф или тот, кто управляет им, но в его глазах она видела лишь туман, которым враг скрывает от взора то, что желает сохранить в тайне. Вздохнув, она отвернулась и, ничего не сказав, пошла искать, с кем вместе возвращаться в эльфийский лагерь.
Леголас же помог Риннельдору взобраться на коня и сесть перед собой, придержал его за пояс.
- Тебя не больно ударили? - осведомился он заботливо,- Эриниль может и перестараться иногда - в драках он всегда пытался ударить побольнее, помнишь? Мы с ним иногда ходили в лес вместе в детстве, и он всегда затевал потасовки. Я тогда получил свой первый синяк под глазом. И ты еще сказал, что нужно было отвесить ему в ответ. Ты помнишь?
Риннельдор молчал. Он слышал Леголаса, он был рад видеть друга, но он не мог ничего сказать. Язык не повиновался ему, и вовсе не от того, что Эриниль ударил его - хотя удар, надо сказать, получился на славу. Нолдо молчал, потому что Мелькор не желал, чтобы эльфы узнали, что Враг говорил с королем Эврнуром устами эльфа и от его имени. И что в этом разговоре Эарнур спросил, где именно Риннельдор вышел из-под земли, а Мелькор ответил, рассказав заодно про подземных тварей и про опасности пути.
Мардил, меж тем, дал знак выступать - до рассвета им предстояло проделать большой путь, и медлить было нельзя.
Леголас еще раз улыбнулся другу.
- Хочешь, я спою тебе? - спросил он и, не дожидаясь ответа, тронув лошадь с места, тихо-тихо принялся напевать ему на ухо. Песня была старая, но задорная - одна из тех, что пели в Ласгалене после победы Трандуила над Элендуром, славившая лесного короля и все его подвиги.
========== Примирения и ссоры ==========
- Я хочу услышать правдивый ответ,- взгляд короля был жестким и прямым, но за этой броней таилась печаль. Он знал, что происходит - и давно боялся этого. Теперь же ему нужно было подтверждение своих подозрений,- из темницы пропали все эльфийские пленники. Они покинули город, и стража на Вратах их не видела. Что тебе известно об этом, Таирмир?
Таирмир - командир отряда стражи Седьмого яруса, прямо посмотрел в глаза своему королю.
- Боюсь, мой король, правда окажется недостаточно убедительной. - сказал он. После того, как самого короля выпустили из камеры, где его заперли эльфы, устроившие побег своим товарищам, Эарнур велел привести к нему всех семерых командиров отрядов стражи, но именно Таирмира он хотел расспросить подробней прочих. Он уже догадывался, какие ответы получит от него, и страшился услышать их.
- Говори,- твердо велел он, и Таирмир кивнул.
- Мы получили приказы от того, кого не видели - лишь слышали голос,- ответил он,- но голос приказывал нам, и мы не могли противиться.
- Чей это был голос? - резко спросил Эарнур,- мужской или женский?
- Сложно было сказать наверняка,- пожал плечами Таирмир,- он был успокаивающим и мягким, голос старого друга.. или давно потерянной возлюбленной. Голос умершей матери или доброй сестры. Я сейчас не могу даже вспомнить слов, я лишь знал, что эльфы, проходившие мимо меня, мне не враги. И я должен пропустить их. Прости меня, король,- он посмотрел на него открыто и прямо. - я готов понести наказание.
- И ты будешь наказан, хотя в какой-то степени уже расплачиваешься,- ответил король задумчиво - все было хуже, чем он опасался - скверна проникла в самое сердце его города, в самый центр его сил. Сперва Мардил, теперь командиры стражи… Нужно было немедленно действовать, пока страшная зараза не подточила его страну окончательно. Эарнур и сам ощутил на себе прикосновение той силы, что казалась мягкой и доброжелательной, силы, скрывавшую ядовитый шип за прелестными лепестками. Теперь, когда заложников у него больше не было, король должен был выступать в поход, который замыслил, чем быстрее, тем лучше, чтобы не упустить момент.
- Ты останешься под стражей до моего возвращения,- проговорил король,- ты и те, кто был на посту в эту ночь.
Самому же королю пора было собирать отряд тех, кто действительно до сих пор был ему верен.
***
Когда запели сигнальные рога, Элронд поспешил навстречу спасательному отряду. Он издалека увидел, сколько всадников возвращается, и, обернувшись, ожидал, когда Келебриан выйдет из своего шатра, чтобы встретить вести.
Она уже стояла рядом с ним, прижимая руки к груди, и бледное лицо ее осветила неуверенная улыбка.
- Элаэ,- прошептала она,- мои глаза не обманывают меня?
Вместо ответа он лишь обнял ее, улыбаясь и глядя, как всадники, спешиваясь с усталых коней, спешат им навстречу. Элладан и Элрохир были первыми - вначале они старались идти, соблюдая достоинство, но затем просто побежали вперед со всех ног.
- Отец! Мама! - Воскликнул Элладан, останавливаясь в нескольких шагах от них.
У Келебриан в глазах стояли слезы и, казалось, ноги едва держат ее. Она не ринулась им навстречу, но, стоило им приблизиться, сделала шаг вперед, мягко освободившись из объятий Элронда, потом еще один, и на третьем упала в руки сыновей, обнявших ее крепко с двух сторон.
Остальные всадники тоже спешивались - воины Имладриса приветствовали своих товарищей, томившихся в плену и вернувшихся невредимыми. Мардилу помогли опуститься на землю, и Келебриан, уже немного пришедшая в себя, но сжимавшая в обеих руках ладони сыновей, будто боялась, что они вот-вот исчезнут от нее, повернулась к человеку.
- Спасибо тебе,- с жаром проговорила княгиня, и слезы наконец заструились по ее лицу,- спасибо, я не забуду этого никогда, пока живу и помню собственное имя.
Мардил улыбнулся ей - едва ли не впервые с тех пор, как появился в лагере эльфов.
Элронд поклонился Мардилу и проговорил:
- От своего имени и от имени Имладриса я благодарю тебя, Мардил, сын Ворондила!
Тем временем подошли остальные прибывшие - кроме Риннельдора, который остался стоять рядом с лошадью, на которой прибыли они с Леголасом.
Галадриэль глядела на Келебриан, державшую своих сыновей за руки, словно они вновь были маленькими детьми, и улыбалась. Затем она взглянула на Элронда и взгляд ее стал серьезен.
Со стороны лагеря нандор появился Келеборн в сопровождении воинов Ласгалена, которые радостно приветствовали возвращение отряда. Трандуила вместе с ними не было, и Леголас, который все еще стоял рядом с Риннельдором, не желая отходить от друга ни на шаг, послал владыке удивленный взгляд. Тот же, коротко кивнув ему, подошел к Артанис и, встав рядом с ней, тоже устремил взор на дочь, наконец-то снова улыбающуюся и плачущую на сей раз от радости.