- Мне нужно видеть короля Эарнура,- выдохнул он.
Командир стражи, не теряя времени, отрядил несколько человек проводить гонца во дворец.
Эарнур не спал. Он сидел за столом и в дрожащем свете свечи просматривал одну за другой карты, донесения, послания с границ, почти не разбирая слов и изображений. Все его мысли были уже там, за порогом мира. Днем он бросил клич о том, что в отряд, который пойдет вслед за Эарнуром на важную и смертельно опасную миссию, набираются добровольцы.
Воины соглашались на это нехотя, с большими сомнениями, оглядываясь на командиров, которые в свою очередь, казалось, желали, чтобы решения за них приняли князья. Но из князей один лишь Эардир вызвался идти.
Впрочем, Эарнура это не удивляло. Он сам предоставил людям выбор, сам велел им принимать решение, зная, что поход их будет походом обреченных. И он не мог судить их за страх и неуверенность. Король ощущал их и в собственном сердце, хоть и знал, что для него пути назад уже нет. Он пойдет к Двери Ночи, даже если придется идти в одиночестве. Ведь в конечном счете, едва ли количество воинов будет иметь значения в той битве…
Под вечер набралось три сотни воинов, готовых идти за своим королем, и Эарнур приветствовал их, обещая, что в случае, если они не вернутся, об их семьях позаботятся те, на кого он оставлял город. И Борондил подтвердил его обещания.
Когда измученный, дрожащий от усталости, как от холода, гонец предстал перед ним, Эарнур знал, о чем он хочет сообщить еще до того, как человек открыл рот.
- О, король! - почти задыхаясь, произнес воин,- Арнор пал. Король Арведуи бежал по морю, спасаясь от Короля-Чародея и тех, кто предал его. Враг движется через северный тракт к Бурым землям и к воротам Мораннона…
Эарнур сжал кулаки. Он ждал этих известий - где-то в глубине души ждал уже давно. Но все равно слышать это было почти невыносимо больно.
- Насколько быстро Чародей достигнет Мордора? - спросил он резко.
- Армия движется медленно, не встречая препятствий,- отвечал гонец,- думаю, за месяц они достигнут Страны Мрака.
- Значит, ждать больше нельзя,- обращаясь к себе самому, пробормотал Эарнур.
***
Галадриэль предупредила Элронда и Келебриан, что желает поговорить с ними, и, получив согласие на встречу - благо, поскольку владыки были рядом, обмен формальностями занимал не более получаса, - явилась к ним в шатер. На ней снова было платье - ее любимого цвета весенней зелени, а золотые волосы были собраны в простую косу за спиной.
Впервые с того момента, как Келебриан вернулась из Линдона, она улыбалась. Мать княгиня приветствовала теплым объятием и засуетилась вокруг нее, беспокоясь, удобно ли ей, не приказать ли подать вина и закуски.
К ней, казалось, снова вернулась жизнь, и Келебриан стала собой прежней - легкой, как весенний бриз, улыбающейся и мягкой, как рассветная роса.
Галадриэль обняла дочь, задержав ее в объятиях, словно хотела запомнить навсегда. Потом заняла предложенное место, но не притронулась ни к вину, ни к закуске.
- Нандор уходят, - проговорил Элронд.
Галадриэль кивнула.
- Судя по всему, люди не собираются с нами воевать,- Келебриан села рядом с Элрондом и, не задумываясь, взяла его за руку,- мы освободили тех, кого должны были освободить - думаю, нам всем пора уходить. - она бросила сияющий взгляд на мужа,- я, признаться, очень истосковалась по малышке Арвен.
- Мы уходим, - сказал Элронд, - я уже отдал распоряжения. Лагерь снимается завтра утром.
- Галадрим тоже уходят завтра. Келеборн ведет их, - сказала Артанис.
- А ты поедешь с нами? - спросила Келебриан радостно,- как замечательно! Я сама хотела пригласить тебя.
Галдариель вздохнула. Она знала, что ее решение не вызовет ни понимания, ни поддержки.
- Я хотела бы поехать с вами. Но я не могу. Я отправляюсь туда, куда Эарнур поведет свое войско.
И Галадриэль рассказала Келебриан о своих подозрениях - Элронд уже слышал о них, - а также о том, что она попросила Мардила узнать у своих сторонников в городе, куда именно король держит путь.
- Он же убьет тебя! - дослушав мать, проговорила Келебриан, хмуря светлые брови,- к чему такой риск в безнадежном деле? Даже если ты снова усыпишь Эарнура и не дашь ему идти, он, проснувшись, все равно не передумает.
- Я надеюсь, что он передумает, - сказал Галадриэль. - Иначе… Иначе я не знаю, что будет. Люди не должны идти туда.
- Но зачем, мама? - воскликнула Келебриан,- зачем тебе непременно нужно пытаться образумить тех, кто не хочет этого? Зачем тебе непременно надо участвовать в том, в чем участвовать не нужно? Нам всем понятно, как кончит этот проклятый Эарнур, зачем рисковать собой ради того, чтобы в этом убедиться?
Галадриэль молчала, не глядя дочери в глаза.
- Имладрис не пойдет за тобой, Галадриэль, - проговорил Элронд печально. - И я прошу тебя не ходить.
- Я знаю, - ответила Артанис, вставая. - Ваши советы разумны и ваши опасения обоснованы. Но я выбрала свой путь. Я прошу у князя Имладриса позволения обратиться к вашим воинам. Мне нужны пять добровольцев - по пять эльфов от народа Имладриса, Ласгалена и Лориэна. Пять галадрим я уже выбрала.
Келебриан встала, подошла к матери и взяла ее за плечи, желая заставить ее заглянуть себе в глаза.
- Это все из-за предательства отца? - спросила она тихо, но очень твердо,- ты все еще несчастна из-за этого, и потому теперь выбираешь странные пути? Поехали с нами! Лотлориэн дождется тебя, а у нас в Последнем Домашнем приюте, твое сердце обретет покой, я обещаю тебе!
Галадриэль посмотрела дочери в глаза, коснувшись своими ладонями ее рук:
- Спасибо тебе, Келиэ! Я счастлива, что у меня есть место, в котором меня ждут - как только может быть мать счастлива в доме своих детей. Вы - мое счастье, вы, мальчики, Арвен и Лориэн. Поверь, я давно смирилась с предательством Келеборна. Я даже отдала ему Нэнья, чтобы он хранил его, пока я не вернусь. Но я не смогу вернуться домой, пока я не попытаюсь предотвратить то, что может случиться. Я чувствую свою вину в этом, и я знаю, что лишь я могу остановить его - если сможет хоть кто-то.
“Но ты отдала Нэнья. Значит, ты не веришь в успех”, - беззвучно проговорил Элронд.
“Не до конца”, - так же ответила Галадриэль.
Келебриан опустила руки.
- Я не в силах разубедить тебя,- сказала она,- и никто не в силах. Я не знаю, нужно ли тебе пожелание удачи, но я желаю тебе, чтобы то, что ты делаешь, принесло тебе покой и удовлетворение совершенным.
- Я прошу тебя не звать добровольцев из Имладриса, - добавил Элронд. - Иначе, боюсь, наши дети последуют за тобой.
- Хорошо, - проговорила Галадриэль. - А удача мне и в самом деле не помешает. До встречи, я надеюсь! И помните о наших решениях по поводу Саурона.
Элронд лишь мрачно кивнул.
Келебриан тревожно взглянула на Элронда, словно мысль эта даже не приходила ей в голову ровно до этого момента. Но затем, сильнее сжав руку мужа, она склонила голову в прощальном кивке матери.
Галадриэль, точно так же кивнув дочери на прощание, развернулась и вышла из шатра.
***
Близнецы перехватили ее у самой границы лагеря воинов Имладриса.
- Поход против Моргота,- сказал Элрохир,- звучит, как нечто, за что можно снискать вечную славу. Поход против Эарнура, который идет против Моргота - звучит похуже, но тоже неплохо.
- Вы со мной не идете, - покачала головой Галадриэль.
- Почему? - воскликнул Элладан, словно ему несправедливо запрещали то, чего он давно ждал.
- Мы все равно пойдем,- пожал плечами Элрохир,- дурное влияние нашего нового друга Леголаса. Ты искала добровольцев - вот, ты их нашла.
- Это - не воинский поход, - сообщила Галадриэль. - Считайте, что это - моя причуда. Я хочу лишь поговорить с Эарнуром - двумя воинами больше или меньше - ситуация не изменится. Либо он велит убить всех, либо не убьет никого. Но, если вы отправитесь со мной, ваш отец развернет войска, и пойдет за нами, и тогда случится война, которой мы все так хотим избежать.