В офисе было прохладно и безлюдно. Трель звонящих телефонов, распахнутые двери отделов. Из бухгалтерии выскочила офис-менеджер.
– Сколько человек осталось в офисе? – спросил Наталью Пётр.
– Да, там ещё человек шесть или семь. Большинство, после новостей по телевизору, отправилось домой, к родственникам.
– Маргарита вернулась?
– Да, но она быстро собрала вещи и ушла по лестнице.
– Скажи всем, кто остался, пусть отправляются домой, к родным и близким, на сегодня рабочий день завершён. Не теряйте времени, что-то есть нехорошее, во всём этом. – распорядился начальник.
***
Люди чувствовали неладное. Паники не было, но её запах уже стоял в воздухе наполнявший охтинский небоскрёб. Пётр предпочёл лестницу, как и Маргарита, решив не доверяться замкнутому пространству лифта. Он быстро перебирал ногами ступеньки пролётов, спешно приближаясь к заветной табличке P1. Вот уже 13, 12, 11, народ наполняет лестничный блок, все торопятся. Как спринтеры, каждый старается оказаться первым в этом забеге, чтобы стать победителем и добраться до земли, ощутить её под ногами. Вот и первый этаж. Люди выскакивают из дверей, пробивая себе дорогу через себе подобных, бегом пересекали холл и устремлялись на улицу, прочь от стекла и железобетона. На парковке, заведя машину, он смог собраться с мыслями. Анализируя всё увиденное и всё, что произошло в первой половине дня, его постепенно начала охватывать паника. Мысль витала в воздухе, как-то облако за окном, что привиделась ему утром. Или это было не облако? Пётр поднял глаза на верху, уперев взгляд в потолок своего Volvo. Мысль обрела чёткие очертания. Это не наваждение, это ПЕРЕСЕЛЕНИЕ.
Вольво S90, серебристого цвета с голубым отливом, раскачиваясь из стороны в сторону, лавировал между машин. Скорость у него была примерно под сотню. Вот она пролетела на мигающий жёлтый перекрёсток Савушкина и Туристкой улицы, обдав порывами ветра пешеходов, ожидавших на переходе. Также, не снижая скорости, машина миновала пересечение с Яхтенной улицей. Пётр торопился, необходимо было скорее забрать детей, забрать семью и изолировать её. Было понятно, что всё эти превращения – это только начало и сейчас начнётся массовый захват, массовое порабощение человечества неизвестными существами.
В жилой двор, примыкавший к территории школы, Пётр буквально влетел, при этом чуть не сшиб замешкавшуюся собаку, начавшую суетиться из стороны в сторону. Виталик уже стоял у калитки и увидев автомобиль отца, радостно замахал руками. Дверь открылась, портфель полетел в салон, сын заскочил на заднее сидение и резко закрыл дверь. От резкого нажатия на педаль его вжало в кресло. Ещё через три минуты, они уже были возле садика Егорки, где воспитательница с группой гуляли на улице. Ещё несколько секунды и Егорка в объятиях папы. Он трепет его, целует. Уходя, Пётр бросает беглый взгляд на сад, на детей, на воспитателей, которые выполняют свою работу. Садясь в машину, он осознал, что возможно не всех детей сегодня заберут домой, и не все дети признают свой дом.
***
– Катя, одевайся быстрее. Бери самое важное и ценное. Мы едем за город, в Ольгино. И не задавай вопросов.
Жена явно не понимала, что происходит. Он стояла и таращилась на мужа и детей. Пётр встряхнул её, и убрав копну волос со лба повторил чётко, медленно и с расстановкой: «Катя. Тут оставаться опасно. Мы уезжаем за город. Живо одевайся!».
Только теперь, она вышла из состояния ступора и кинулась к детям проверять, всё ли с ними в порядке. Пётр, взяв дорожную сумку направился к себе в кабинет. Мать нервно осматривала сыновей, последний капли алкоголя были выдавлены адреналином. Поняв, что с детьми всё хорошо, она отдала им команду быстро взять из комнаты то, что им необходимо и что может поместиться в их походные сумки. Так они называли рюкзаки, что были меньше школьных, и которые каждый из сыновей брал с собой, когда они выезжали на природу. Брали они в них, самое нужное. Сама она направилась на кухню, где ловко приготовила несколько сендвичей и наполнила два термоса: один – кофе, а второй – сладким чаем. Сложив всё это в корзину для пикника, она вышла в коридор, где уже стояли собранные мальчишки, спустя полминуты к ним вышел отец. Ещё через минуту ключ повернулся в скважине, и квартира опустела, а ещё через пять минут, они уже ехали в направлении Ольгино, в их домик, в котором Пётр надеялся уберечь семью.
***
Пётр набрал телефон матери и прижал трубку к уху. Долгие, скучные гудки вызывали тревогу в его сердце. Гудки становились дольше, а интервалы между ними тише и глубже. Ответа так не последовало. Тревога и беспокойство не укрылись от пассажиров. Все поняли, что звонок остался без ответа не просто так.