— Глупости, — голос папочки прозвучал неуверенно. Айсберг собственного превосходства подтаивал по краям.
— Сам увидишь, как выйдешь на улицу, — мрачно напророчила мамочка.
Я задумалась. Если она права, то дело принимает нешуточный оборот. Как же поступить?
Примерку назначили на полдень, и я вышла из дома за два часа до нее, собираясь немного прогуляться, пока полуденное солнце не превратило город в адское пекло. Меня отпустили с репетиции. Впервые за долгое время никуда не нужно было опаздывать. Я избрала кружную дорогу, чтобы очутиться на площади Страстей не слишком рано, и, покинув наш квартал, оказалась на соседних улицах.
Дома здесь стояли теснее и были не такими просторными, а краски словно поблекли: белый не так ослепителен, красный не столь насыщен, голубой не слишком нежен. Мне говорили, что есть улицы, где люди ютятся в тесных квартирках, в которых не у каждого есть своя комната, не говоря уже о ванной и гардеробной. Говорили, что в школе учатся несколько ребят, живущих в таких невыносимых условиях. Не знаю, верить или нет этим слухам. Однажды я читала, как раньше устраивали публичную казнь для волшебников. Приговоренного сажали в клетку и выставляли на рыночной площади, где днем и ночью толкутся люди. Что же вы думаете? Волшебник сходил с ума дня через три-четыре, а потом погибал.
Я выбрала длинную дорогу еще потому, что хотелось самой убедиться в словах мамочки, и повсюду находилось подтверждение ее правоты. Люди в подворотнях что-то горячо обсуждали, размахивая руками и свежими газетами, а меня провожали острыми взглядами. Ведь они знали, что я из Благородного Дома Чорен.
'Вот, Мариша, — сказала я себе, — настают трудные времена, когда тебя постараются задеть или обидеть. Нужно быть выше этого, идти своим путем до конца'. Хорошо. Вот только про 'путь' что-то не понятно. Ничегошеньки-то о нем не знаю. Спросить бы папочку: куда он ведет нас?
В этаком философском настроении я добралась до площади Страстей. Здесь, несмотря на ранний час, царило оживление. Тут и там сбились группки людей, кто-то ходил от одних к другим, кто-то спорил, кто-то звал всех в Ратушу. В общем, атмосфера накалилась задолго до полудня. Издалека я заметила папочку и рядом с ним Чорта. Они стояли с кузенами, дядьями и прочими родственниками, то есть, в окружении благородных семей Зачарованного Острова. Людское море шумело и плескалось внизу, не смея захлестнуть их. Они выглядели очень... рафинированно. Особенно Чорт. Выражение 'чертовски хорош собой' возникло не случайно — Чорт — наше родовое имя.
Ах, как жаль, что он мне брат...
Впрочем... бывали случаи...
Тут я увидела в толпе Победу. По ее имени несложно догадаться, что корни этого древа не глубоки. Она была из тех волшебников, которых наши старые фамилии называли 'новыми'. В ходе одной из опустошительных войн было перебито почти все население. И когда волшебники увидели, что Зачарованный Остров лежит в руинах, и можешь бродить целый день по дорогам, но не встретишь живого, тогда они восполнили убыль детьми из Большого Мира, обладающими магическими способностями. А выживших в той войне назвали 'Благородные дома'.
— Чудесное утро, не так ли? — вежливо поздоровалась я. — Отчего ты так бледна? Ты нездорова?
Победа посмотрела на меня долгим взглядом.
— Я прекрасно себя чувствую, — наконец ответила она.
— Ах, нет, дорогая, ты бледна. Это оттого, что ты много времени тратишь на чтение. Но я, как и все другие в нашей семье, прекрасно понимаю честолюбивые желания ближнего. Не хочется остаться на втором, простейшем уровне волшебства только потому, что твоя мать из простецов. Впрочем, она очень мила.
И снова Долгий Взгляд. Еще немного, и она овладеет в совершенстве этим искусством, как моя мамочка. Такие Взгляды творили чудеса, особенно с человеком не подготовленным. Они заставляли клясться в вечной любви, бросать весь мир к ногам, и даже Чоренов жениться. Что ж, это поможет ей выжить среди волшебников. Бедняжка! Ее отец промахнулся с женитьбой. Думаю, он уже раскаялся в своем выборе. Ведь ничто в другом человеке не отталкивает так сильно, как отсутствие талантов, и дети, опять же, страдают. Таланты волшебника передаются им ополовиненными, что, конечно, понижает их социальный статус.
— Твои родственники собрались на другом конце площади, — сказала она холодно. А вот это ей не удалось, необходимо ежедневно тренироваться, чтобы довести ледяные нотки в голосе до хрустального звона.
— Не знала, что папочка купил ту половину площади, — пожала плечами я. — Или твой папочка купил эту половину? Что же он заложил? Надеюсь, вам не придется жить на улице или, еще хуже, в этих ужасных многоквартирных каморках. Запах от них отвратительный и въедливый, нам приходиться закрывать окна, когда ветер дует с той стороны.