Лорд Мальсибер спорить не любил, а потому научился очень ловко аппарировать прямо от каминной сторожки на порог дома. И ловушки сработали.
Лорд Блэк-Поттер изволил наносить визит Краучам. Обстановка в Блэк-меноре была напряженной, у Лорда Мальсибера взыграла паранойя и он решил, что своих нужно срочно ещё раз проверить на наличие инфекции, а потому по сторонам не смотрел.
— Не бойся, мама! — лепетал Генри Мальсибер трёх с половиной лет от роду. — Папа нас никому не отдаст!
Напуганная плачущая Леди Оливия Мальсибер позволяла малолетнему сыну успокаивать себя.
— Не понял! Чего за хрень? Меня всего полдня дома не было!
Хлопнула ещё одна ловушка и дурным голосом завыл посторонний мужик.
— Эрни, нас что атакуют? Где Том? Он тут чего, учения устроил?
— Милорд, мы вас ждём. У нас тут того-этого…
— Эрни, ты пьян?
— Нет, Милорд! Тут с Бирмингема с требованиями припёрлись.
— Ко мне?
— Да, Милорд! К Лорду Лютного!
— Эрни, ты чего ржёшь как конь? У преступного мира Бирмингема претензии к моим людям из Лютного? Или у Лорда Фоули претензии ко мне? Боевики их где?
— Так вот они, Милорд! На растяжках подрываются!
— Я не про эту шушеру спрашиваю!
— Так вот эти и припёрлись! С требованиями! Ага!
— Это из Бирмингема! — пояснил Том Гилмар. — Отец Оливии объявился. Требует, чтобы ему Оливию отдали и компенсацию выплатили.
— За что компенсацию?
— За использование…
— Погоди, Том. Я не понял, какой-то мудак требует от меня денег за то, что использую свою жену по назначению?
— Ну, в общем…да!
— Отец Оливии? А чего, он живой, что ли? Какого ж хрена она защиты и покровительства просила?
— Мама умерла. Я как раз в Хогвардце учился на первом курсе. Он другую бабу завёл и свалил в Бирмингем. А у нас в Куокворде дом сгорел. Оливия пешком в Лютный пришла — помощи просить…
— Эрни, а вот эти знают, к кому они пришли?
— Похоже, нет. Милорд, я чего хотел спросить, нам их где прикопать: у кладбища или за конюшней?
Но Лорд Мальсибер уже ничего не слушал, он жаждал познакомиться с тестем и выяснить кто там такой дурной посмел предъявлять требования к Английскому Лорду.
Озлобленный Пожиратель Внутреннего Круга Тёмного Лорда шёл причинять добро и насаждать справедливость.
Такого Айрин Смит никогда в жизни не видела и не ожидала увидеть. В комнату, где под её присмотром, на кровати лежал её сын, с шумом забежала целая толпа народа.
Лорд Принц водрузил на стол основу для зелья и держал наготове маггловский шприц. Блейз Забини усадил, не успевшую никак среагировать Айрин в кресло у окна, буквально оторвав её от сына. Кассиус Лейстрандж и Тедди Люпин, держали за руки Николаса Филча и зажимали пацану рот, порывавшемуся на помощь Наставнику. А самого Лорда Блэк-Поттера, словно нашкодившегося пацана, тащил за ухо старый толстый дедушка в одетой наизнанку мантии, на торчащих из-под мантии голых стариковских ногах были одеты домашние женские тапочки с помпонами.
— Давай, зельевар, бери кровь, маши черпаком! — прикрикнул дедок, отпуская ухо Лорда Блэк-Поттера.
Принц уже через пару минут размешивал в основе недостающий ингредиент и поил получившимся составом Алекса.
Дед, не обращая внимания на Алекса, рванул к Айрин, отталкивая в сторону Блейза Забини. Это он, Лорд Крауч, поняла Айрин.
— Похожа, — согласился Аристарх Крауч, осматривая Айрин. — Глазки чёрненькие, носик остренький… Внученька моя Луиза — это ты? Не бойся, деточка, посмотри на меня!
Пока всклоченный Лорд Крауч лопотал всякую ерунду и ощупывал ничего не понимающую безвольную Айрин, все смотрели на Алекса.
Чуда не произошло.
— Этого не может быть! — воскликнули хором Септимус Принц и Блейз Забини.
— Я, наверное, где-то ошибся! — выдохнул Принц.
Лорд Крауч наконец-то обратил внимание на лежащего на кровати мальчишку, отходя от Айрин.
— Ошибся? Гильдейский Мастер? Врёшь!
— Я не…
— Это ты другим ври, а я человек старый, меня не обманешь. Родовой Дар Краучей — абсолютная память. Мастер Снейп ошибиться не может. Этот мальчик не мой потомок. Несите зелье родства!
Зелья показало отсутствие любых родственных связей между Лордом Краучем и Айрин.
— Как же так? Мама утверждала, что родила Айрин по контракту с Родом Крауч! Она не могла врать! В этом не было никакого смысла!