Вернулся Лорд Лейстрандж феерично. Он, пьяный до невозможности, вывалился из камина, оглядел, чему-то зарадовался, упал на землю и уснул там где упал.
Дэвид и Маргарет организовали доставку Кассиуса до его комнаты, раздели, вымыли и уложили в постель под присмотр домового эльфа.
Лорд Лейстрандж, отказавшись от антипохмельного, страдал, запершись в своей комнате. А спустя пару недель снизошёл до общения и изволил спуститься к ужину.
— Всё так плохо, сын?
— Всё так хорошо, что даже плохо…
— Кольцо Мастера дали, в Гильдию приняли, чего плохо-то?
— В Гильдии этой я на хрен не нужен. Я туда больше не поеду!
— А в папке чего за документы?
— Предварительный договор с Мальтой. Систему порталов строить будем.
— Касс, заказчик Мальтийский крест?
— Да. Это Гинсбурги и Долоховы.
— Не только. Это ещё и Брустверы.
— Да.
— Ничего, Кассиус. Ты справишься. Ты это… того, что бы не случилось, я всегда буду с тобой…
— Спасибо, пап…
Едва Магическая Великобритания возобновила зарубежные контакты, в страну хлынуло множество нежелательных элементов. Если с представителями некоторых Гильдий можно было вести диалог, то другие смотрели с презрением и кроме себя ничего не видели и не слышали. Наиболее безопасным по последствиям оказался Магистр Европейской Гильдии Зельеваров Амброджио Медичи. Этот почтенный старец Брезгливо поджимал губы, отказался пожать руку Министру, но иными способами не гадил. Медичи весьма резво ускакал в Принц-менор и единственным неприятным моментом от его визита было то, что спустя две недели он, в компании Лорда Принца, явился в Министерство. Дежурившие у международного камина авроры не ожидали визита ночью, без предварительной договорённости, двух пьяных до непотребства зельеваров Мирового уровня, а потому были растеряны. Зельевары же, держась друг за дружку, вели себя как два носорога в брачный период: шли напролом, не видя препятствий. Но авроры тоже не пальцем деланы, а потому отделались оттоптанными ногами и международного конфликта избежали.
Боевиков традиционно взял на себя Нотт. А вот с неучтёнными элементами пришлось разбираться силами правопорядка.
Эдриан Гардстоун был одним из четырёх авроров — выпускников Слизерина. Приказом Министра Кингсли Бруствера выпускников Слизерина приняли на службу, показывая равные права и возможности трудоустройства выпускников Хогвардца. Выбрали наиболее безопасных. Эдриан Гардстоун, несмотря на «пожирательскую фамилию» парнем был неплохим, работал с усердием, от дополнительных заданий не отказывался и был одним из тех, кто закончил Хогвардц за свой счёт.
И этот самый аврор Гардстоун, не имевший нареканий по службе, ночью аппарировал в пригород Бирмингема, тяжело ранил волшебника-иностранца, которого даже не доставил в Мунго. Вместо этого Гардстоун притащил в Мунго маггла, проклял медиковедьму, отказавшуюся принимать и дежурный колдомедик, под угрозой расправы, оказывал помощь магглу.
— Ты чего творишь, Гардстоун? — орал Бруствер, явившийся в Аврорат разбираться с инцидентом лично. — Я за тебя поручился! За хрена ты Статус Секретности нарушаешь? Вылететь со службы хочешь?
— Это он…
— Кто он?
— Это мой отец…
— Кто? Мистер Джаред?
— С хера ли он Джаред? Это Арктуриус Гардстоун, четвёртый сын Лорда Гардстоуна.
— Чего? Он же помер?
— Мы с мамой тоже так думали, а он во Франции у родителей своих отсиживался, когда мы с мамой чуть с голоду не умерли…
— А маггла зачем в Мунго притащил?
— Он мой отец.
— Кто?
— Маггл. Джон Браян.
— Погоди, пацан, чего-то я не пойму. Ты уж определись, кто у тебя отец. Джон Браян — стопроцентный маггл, у него магического ядра нет совсем, он чисто физически не может быть твоим отцом.
— Зато он мог нас с мамой к себе жить взять, содержать нас и мою учёбу в Хогвардце оплатил. Отец погиб, нас с мамой из квартиры выгнали, мама беременная и мне 10 лет. Маму на работу не брал никто и жрать было нечего. Мы решили уйти жить к магглам, мама же у меня магглорожденная… Мы сначала с какими-то бомжами жили, я еду по мусорным бакам искал. А потом маму машина сбила. Меня полицейский поймал, я ему честно рассказал, что мы с мамой бездомные, отца нету и документов тоже нету. Ребёнка мама потеряла, стала сквибом, но живой осталась… Пока проверки проводились, этот полицейский нас с мамой к себе жить взял. Ясно дело, что документы нам оформили с наших слов. А потом мне письмо из Хогвардца пришло. Мама очень сильно пострадала в аварии, еле-еле ходить могла и уйти нам было некуда. Этого полицейского звали Джон Браян. Он стал для меня всем. Он ходил со мной за покупками на Косую аллею. Он опротестовал выданный на мою учёбу кредит и оплатил мне Хогвардц за все годы учёбы. Он ухаживал за мамой пока я был в Хогвардце