Полученные травмы были несовместимы с жизнью, но Министр требовал спасать сына, невзирая ни на что. Его жена Диана Забини, словно забыв о существовании мужа, не отходила от кровати сына в детском отделении. Кингсли не понимал почему его сын умирает, а его жена - никому не нужная безродная сирота - жива и даже не ранена... Блейз умирал, а практически всемогущий Министр ничего не мог сделать. Мог. От матери Брустверу достались в наследство чётки. Они давали право перейти за Грань и обменять свою жизнь на жизнь другого человека без всяких ритуалов. Кингсли Бруствер решил, что его сын должен жить.
Огненная река, разделяющая мир живых и мёртвых, радовала смрадным ароматом сероводорода. Кингсли аппарировал с одного берега на другой. Мост через реку был один. Прочный металлический мост на добротных сваях, раскалённый настолько, что металл на его пролётах плавился... Блейз Забини нашёлся возле этого моста, он присматривался к прибывающим за Грань и явно нацеливался на парящего над рекой дракона. - Блейз! Сын! - закричал Кингсли, подбежав к нему. - Чего тебе? - злобно сверкнул глазами тот. - Возвращайся обратно, сын. Живи... Блейз увернулся и на позволил повесить на себя чётки. - Блейз, пожалуйста! Прошу тебя, живи... Дети не должны умирать раньше родителей. Блейз отвернулся и бросился к появившемуся на берегу мальчику, хватая того на руки. - Зар, зачем ты снова пришёл? Зар, тебе нужно к маме и Алексу! Сейчас же возвращайся домой! - Я никак, папа... Я старался. У меня ничего не получается, - заплакал мальчик. - Вот оно что, - вздохнул Бруствер и одел чётки на ребёнка. Мальчик прижался к Блейзу и исчез вместе с чётками... - Спасбо, отец, - вымолвил Блейз. - Дети не должны умирать раньше родителей, - признал очевидное Кингсли, которого первый раз за всю его жизнь назвали отцом. - Не жалеешь? Ты мог сам вернуться. От тебя было бы больше толку... - Нет. Ты назвал меня отцом. Это того стоило. Как хоть зовут моего внука? - Балтазар. Балтазар Блейзиор Забини. - Ага. Никогда не думал, что отдам свою жизнь за человека с таким именем. Судьба, видно... Что делать будем? - Вон какой-то дед на нас смотрит... Ты его знаешь? - Да. Это Балтазар Забини, дед Розалинды. - Стой! - закричал Блейз и бросился за старым Забини. - Не уходи! Стой, отец! Прости меня, что не узнал! Ты за мной, да? Можно я буду жить с тобой? Я так скучал по тебе и маме! Мне так тебя не хватало, отец! А я сына в честь тебя назвал, Балтазаром...
За Кингсли Бруствером никто не пришёл. Да и кто мог придти? Своей родни со стороны матери он не знал, а Брустверы его, рождённого от черной безродной девицы, никогда не признавали, вышвырнув из Рода при первой же возможности. Он долго сидел на берегу дурно воняющей реки, обдумывая ситуацию. Увы, но долго бездействовать Кингсли не умел, а потому встал и пошёл в ту сторону, куда ушёл его сын. Обстановка резко изменилась. Перед ним раскинулся оазис среди жарких песков. С полсотни плетёных хижин расположились вокруг добротного каменного строения, окружённого рвом с водой. Едва Кингсли шагнул под сень деревьев, как заметил за собой слежку. Чумазая чернокожая девчонка в ветхом тряпье поняла, что её заметили и попыталась удрать. Ага, удрать от бывшего аврора... - Ты кто? Зачем за мной следишь? Девчонка не испугалась, но молчала. Она была тощая, страшная, её лицо и тело были изуродованы белёсыми шрамами и изрыты оспинами. - Драконья оспа? Ты переболела драконьей оспой? Не бойся, я знаю что это... Для чёрных лекарства до сих пор нет... Как тебя зовут? Чья ты? - Не знаю... Твой отец назвал меня Мария... - Мама? Мама! Девчонка была схвачена и завёрнута в мантию Бруствера как в огромное одеяло. Она до жути нелепо смотрелась в добротной шерстяной мантии Министра Магии. - Мама, почему ты в таком виде? Почему ты тут? Где твой дом? - Не знаю. У меня нет дома. Я живу у родника под деревом. За мной никто не пришёл, но мне позволили жить тут. - А родственники? - Не знаю. Я никого не знаю. Я была ученицей у лекаря. Я, наверное, сирота. У меня тут никого нет. - Ты никого не помнишь? Совсем никого? - Нет. Я помню твоего отца. Он меня лечил. Все умерли, а я нет. Меня велели бросить, тогда мой спаситель взял меня в жены и привёз в свой дом. - Ох, мама... Мне так жаль, что ты умерла, родив меня... Мне так тебя не хватало. Отец тебя очень любил. Он больше не женился. Я так виноват в твоей смерти... - Нет. Ты не виноват! Я не умирала при родах. Умер ты. Я всего лишь обменяла свою жизнь на твою. - Чётки? - Да. - Зачем? Ты могла быть счастлива... - Я была счастлива! Твой отец дал мне имя и привёз в свой дом. У меня было всё: много хорошей одежды, обувь и очень много вкусной еды. Я кушала каждый день сколько хотела! - Разве это счастье? - Да! А потом родился ты - самый лучшей ребёнок на свете. Ты - самое большое счастье в моей жизни. Ты - самое лучшее, что у меня было. И ты должен был жить. - Отец так тебя любил... - Кингсли, посмотри на меня, будь реалистом, я - урод. Меня такую нельзя любить, он меня жалел... - Я таких дел натворил, мам... - Ты всё сделал правильно! Я знаю! Ты, великий человек, сын! - А что там за дом? - О! Это дом господина оазиса! Туда ни кому нет хода. - Пошли! - скомандовал Кингсли, подхватил на руки свою мать и промаршировал к дому. Дом их впустил. Двери сами распахнулись и... - Мама, это же наш дом на Мальте! Мама, мы с тобой дома...