Именно поэтому любое событие в ее жизни, вырывающееся за рамки повседневности, становилось для Саши камешком, вызывающим целую лавину эмоций.
Не желая вызывать у мамы ненужных вопросов при виде взбудораженного состояния дочери, Саша пошла по самой длинной дороге, чтобы дать возможность снежной буре слегка охладить ее пыл.
Подходя к дому, Саша привычным взглядом отметила свет и блики от телевизора в окне своей кухни на первом этаже, и мамину тень в этой кухне.
Едва открыв дверь в квартиру, Саша тут же почувствовала аромат свежей выпечки. Мама Саши, Наталья Сергеевна, не испытывала любви к домашним делам в той степени, в какой она свойственна тем женщинам, которые сознательно избрали для себя нелегкий труд готовки и наведения уюта. Наталья Сергеевна была вполне симпатичной женщиной, несмотря на свой образ жизни мышки-норушки и абсолютное пренебрежение тем, что женщины называют «следить за собой» - ее лицо не знало, что такое макияж, а руки - маникюр. Просто коротко стриженая шапочка густых русых волос, и так же коротко подстриженные ногти. Она была небольшого роста, несколько полной от малоподвижного образа жизни, но полнота совсем не портила ее, она скорее была ей к лицу. Раньше она работала переводчиком в издательстве, но во время очередного экономического кризиса оно закрылось. Наталья Сергеевна пыталась найти работу, но потом махнула рукой и смирилась со званием домохозяйки, лишь изредка выполняя разовые задания на дому.
- Привет, Сашуль, что-то поздно ты. У Милы была?
- Да, мам.
- Как у нее дела?
- Нормально, вот сестра у нее в гостях была.
- Я тут пирог испекла. С вишнями. Давай скорее, раздевайся, руки мой, и попробуешь.
Пока они мирно сидели за столом, пили чай, смотрели вечерние новости по телевизору, Саша обдумывала детали их с Людмилой плана. Маму легко можно будет убедить отпустить ее к подруге с ночевкой, главное, чтобы в дело не вмешался папа. В последние несколько лет он жил преимущественно на даче, наведываясь домой раз в две недели, но даже этого времени для было достаточно, чтобы держать под контролем все, что происходит в жизни Саши. Будет очень некстати, если этот день он нагрянет к ним, это может сорвать весь план.
Сашины родители были очень разными, наверно, поэтому они и не могли жить под одной крышей. Хотя Саша никогда не видела, чтобы они ругались, проявлений любви между ними она тоже не помнила.
Глава 2
Снег неслышно падал всю ночь, и к субботнему утру укутал Москву как мягкий пышный платок. Это было невероятно красиво для наблюдателей, которым никуда не нужно было спешить ни свет ни заря, но чрезвычайно затруднило путь тем, кто был вынужден куда-то идти или ехать, пробиваясь через снежный покров.
«... Выпала месячная норма осадков, на улицы выведены пять тысяч единиц снегоуборочной техники...» - безмятежным голосом сообщал ведущий из приемников автомобилистов.
Любуясь пейзажем за окном, Саша не сразу обратила внимание на знакомый серебристый БМВ, плавно въехавший во двор. Аккуратно припарковав машину на свободное место, майор Гармаш достал свой рабочий портфель с пассажирского сиденья и бодрой походкой направился к подъезду. Саша поспешила отскочить от окна, прежде, чем он окинул его привычным взглядом. Эта профессиональная наблюдательность отца - следователя прокуратуры частенько выводила Александру из себя.
Заметив какую-нибудь мелочь, незначительную деталь, майор Гармаш мог на ее основе нарисовать полную картину событий, которая нередко оказывалась правильной. Например, увидев Сашины кроссовки, не до конца отмытые от рыжей глины, и совершенно чистый спортивный костюм, он догадывался, что дочь прогуляла урок физкультуры, да еще и шаталась по заброшенной стройке.
После нескольких подобных провалов Саша стала лучше прятать «улики», пытаясь представить себе ход мыслей отца и понять, какие мелочи могут привлечь его внимание. Помогало это, правда, не всегда - что такое хитрость молодого щенка против опыта матерого волка?
Конечно, обманывать нехорошо, но ни один подросток не может абсолютно ничего не скрывать от родителей. Это в возрасте трех лет мы не стыдимся ходить голыми, а став постарше, испытываем потребность в одежде и личном пространстве. Не каждому приятно, когда кто-то, пусть даже и близкий человек, считает своим полномочием знать и видеть тебя насквозь.