Это все, - Ольга посмотрела в глаза Алексею Петровичу, - я рассказала вам абсолютно все, что знала.
Она обессиленно ссутулилась и оперлась руками о край кровати.
- Хорошо. Большое спасибо. Вас ведь сегодня выписывают? - спросил майор Гармаш.
Ольга кивнула.
- Я бы хотел получить от вас обязательство никуда не выезжать из города в ближайшее время. Вы очень важный для нас свидетель.
- Да, конечно... А в Черноголовку можно съездить ненадолго? У меня там мама живет.
- В Черноголовку можно. Приходите в себя, поправляйтесь. Я, как и обещал, постараюсь, чтобы вам не были предъявлены обвинения. Думаю, что если вы и ступили на скользкую дорожку, вы и так уже сполна расплатились за это. Так что, делайте для себя правильные выводы и налаживайте свою жизнь. А институт надо закончить.
Произнеся напутственную речь, Алексей Петрович попрощался с девушкой, вышел из палаты и достал мобильный из кармана и набрал номер жены. За время разговора с Ольгой она очень настойчиво звонила ему несколько раз подряд, но он отклонял вызов.
- Ну, что там у тебя случилось?
Глава 18
Я был один в эти дни, я мерял их на годы
И в одночасье сгорел любимый мною город
Но тут вошла она, я спутал имена
И стал белее мела
Война со всех сторон, а я опять влюблен,
Что ты будешь делать?
Сплин, «Что ты будешь делать»
Наталья чистила картошку на кухне когда из комнаты дочери раздался резкий звук выстрела, а затем грохот от падения чего-то тяжелого. От неожиданности она выпустила из рук картофелину и она шмякнулась о металл раковины.
- Саша! Что случилось? - закричала она, и бросив нож, бросилась к дочери.
Она открыла дверь и замерла от ужаса: Саша лежала на полу, посередине ее груди была рана, по светло голубой футболке растекалась кровь. Рядом с ней на полу валялся карабин.
- Нет... О боже мой, Саша!
Наталья бросилась на колени и обхватила руками ее голову. Лицо Саши исказила гримаса боли, она застонала и по ее телу пробежала судорога.
- Держись... пожалуйста, держись! Я сейчас...
Наталья выбежала в коридор и набрала номер скорой с домашнего телефона.
- Пожалуйста помогите, - закричала она в трубку, - Моя дочь ранена, выстрел в грудь.
Она назвала адрес и бросила трубку, не обращая внимания на уточняющие вопросы оператора. Пытаясь сделать хоть что-то, она достала из морозилки три пакета замороженных овощей и приложила их на грудь Саше, которая была уже без сознания, прижав один прямо к ране. Наталья не знала, правильно ли то, что она делает или нет, но она не могла просто сидеть и смотреть, как ее дочь умирает. Почувствовав, что прошло уже достаточно времени, она выбежала в подъезд, открыла входную дверь и прижала ее кирпичом. Какое счастье, что они живут на первом этаже. Оставив дверь в квартиру нараспашку, она вернулась к дочери, села на пол рядом с ней и с замирающим сердцем попыталась нащупать сонную артерию у нее на шее. Пульс был.
Наталья не могла поверить, что все это происходит с ней и на самом деле. Этого не могло случиться, это какой-то кошмарный сон. Как это могло произойти, ведь за пять минут до этого они мирно разговаривали и ничего не предвещало беду? Ее замутившийся взгляд внезапно сфокусировался на кроваво-красной надписи на зеркале. «Ненавижу Оксану Васильевну. Я слабая и очень устала, не могу так больше». Однозначное подтверждение того, что Саша сделала это намеренно ударило ее словно обухом по голове.
- О нет, Саша, зачем ты так, - простонала Наталья. Скорая помощь приехала быстро, хмурый худой мужчина и крупная женщина. Сашу положили на похожие на гамак носилки, Наталья схватила телефон и сумку и выскочила из квартиры, захлопнув за собой дверь и не удосужившись закрыть ее на ключ.
Сидя в приемном отделении районной больницы, пока с ее все еще живым ребенком что-то делали в операционной, она на автомате снова и снова набирала номер мужа, слушая бесконечные протяжные гудки.
Наконец, раздраженный голос в трубке спросил:
- Ну, что там у тебя случилось?
- Саша. Она выстрелила в себя из ружья, - потратив все силы на то, чтобы сказать это, Наталья разрыдалась и в ответ на последовавшие вопросы только судорожно всхлипывала.
Спустя полчаса Гармаш приехал в больницу. Наталья к этому времени уже выплакала все слезы и неподвижно сидела на скамейке.