— Эта девица работает секретаршей, какое ей дело до интервью? — она надменно вскидывает смоляную бровь.
— Да мне откуда знать… — Торп выглядит раздражающе безмятежно. — Может, ей премия за это полагается. Какая вообще разница? Нельзя видеть врага в каждом человеке.
— Конечно, лучше слепо доверять всем и каждому, как это делаешь ты, — огрызается Аддамс, раздосадованная его невозмутимостью.
— Чего ты так взъелась на неё? — Ксавье пожимает плечами. В уголках его губ расцветает слабая ироничная усмешка. — Если бы я не знал тебя, решил бы, что ты ревнуешь.
Она презрительно фыркает.
Разумеется, это бред — ни о какой ревности не может быть и речи.
Но наглая девчонка слишком упорно пытается привлечь к себе внимание. Уэнсдэй следит за ней краем глаза. Миранда плавно покачивает бедрами, отбрасывает за спину каскад густых медных локонов и не сводит заискивающего взгляда с Ксавье.
Но, к счастью, ей хватает мозгов — и инстинкта самосохранения — чтобы держаться на расстоянии. Но ненадолго. Последней каплей становится то, что чертова секретарша поднимает свой изрядно опустевший бокал и, отсалютовав им Торпу, кивает головой в сторону танцпола. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет. Аддамс совершенно инстинктивно кладёт ладонь на рукоять столового ножа.
— Эй, прекрати… — Ксавье мгновенно перехватывает её тонкое запястье. — Разумеется, я не пойду с ней танцевать, зачем мне это? Но постарайся быть сдержаннее, пожалуйста.
Его непробиваемое спокойствие злит ещё сильнее. Уэнсдэй едва не скрипит зубами от раздражения, медленно, но верно приближаясь к точке кипения.
— Давай не будем портить праздник, — он сильнее сжимает её руку, безуспешно пытаясь воззвать к благоразумию.
— Пара-тройка убийств добавят шарма этому унылому мероприятию, — тут же парирует Уэнсдэй.
— Ты же пошутила, да?
— Может быть, — она зловеще прищуривается, бросая очередной взгляд за спину.
Поставив на ближайший столик пустой бокал, Миранда одаривает Ксавье ещё одной очаровательной улыбкой и направляется в сторону особняка. Выждав пару минут, Аддамс решительно поднимается на ноги.
— Пойду прогуляюсь, — уверенно заявляет она.
— Куда ты? Зачем? — в его взгляде появляется подозрение. Черт бы побрал эту извечную проницательность. — Я надеюсь, ты же не собираешься в самом деле убивать эту девушку?
— Конечно, нет, — не слишком убедительно отзывается Уэнсдэй, закатывая глаза. Высвободив свою руку из цепкого захвата длинных пальцев, она пристально наблюдает, как Миранда подходит к высоким двустворчатым дверям особняка и скрывается за ними. — Я просто хочу немного подышать воздухом.
Ксавье взирает на неё с сомнением — он явно ни на секунду не поверил в наспех придуманную ложь. Но возражать и останавливать не решается. Тем лучше. Незачем привлекать к себе лишнее внимание.
Оказавшись в особняке, Уэнсдэй оглядывается по сторонам, прикидывая, куда могла бы направиться Миранда. Где-то вдалеке раздаётся негромкое цоканье каблуков, а затем звук открываемой двери — именно в этом коридоре находится уборная. Похоже, вот и разгадка. Аддамс быстро движется в нужном направлении, словно бесшумная тень.
И замирает у чуть приоткрытой двери туалетной комнаты, когда до её слуха доносятся женские голоса. Недюжинный опыт работы частным детективом подсказывает, что оставаясь вне зоны видимости, можно узнать намного больше полезной информации. Поэтому Уэнсдэй замирает на месте и вся обращается в слух.
Один голос смутно знаком — кажется, это Йоко.
Второй — высокий и звонкий — явно принадлежит Миранде.
Они общаются на вполне дружеской ноте, словно знают друг друга давно, и Аддамс запоздало вспоминает, что вампирша иногда подрабатывает фотографом в том же журнале, что и Синклер.
— А он симпатичный, да? — игриво произносит Макклендон. — Ну этот… наследник торповских миллионов.
— Неееа… — отзывается Танака, вальяжно растягивая слова. — Не советую.
— Почему это? — в звонком голосе отчётливо угадываются нотки заинтересованности.
— Он лет с шестнадцати встречается с Уэнсдэй Аддамс. Мы учились в одной школе, — сообщает Йоко. — Она самая настоящая психопатка. Помню, ходили слухи, что её перевели к нам после того, как она убила и расчленила двух парней.
— Если бы это было правдой, её посадили бы в колонию для несовершеннолетних, — совершенно резонно возражает Миранда. — Но уж никак не отправили бы в закрытую школу.
— Я бы не была так уверена. Понятия не имею, на чем конкретно её отец сделал свое состояние… — Танака понижает голос до заговорщического шепота, и Уэнсдэй приходится почти прижаться ухом к двери, чтобы разобрать дальнейшие слова. — Но говорят, что у Аддамсов целый наркокартель. И даже торговлей людьми не брезгуют. Они вроде как из мафиози… Ну, знаешь, как в Крестном отце. Таких людей не сажают в тюрьму.
— Чушь какая-то.
Впервые за весь диалог скудоумная рыжеволосая девица выдаёт хоть что-то дельное. Нельзя сказать, что Гомес всегда честно и благопристойно вёл дела, но никакого наркокартеля — и уж тем более торговли людьми — не было и в помине. Хотя нельзя отрицать, что второй вариант вполне заманчив.
Возможно, Миранда даже не совсем непроходимая идиотка… Но следующая её фраза мгновенно подтверждает обратное.
— Но в любом случае, наследнице мафиози стоило бы получше приглядывать за своим богатеньким красавчиком, — она глуповато хихикает. — Мы с ним уже обменялись телефонами, и уж при личной встрече я проявлю побольше инициативы…
И последним высказыванием Миранда окончательно подписывает себе приговор.
И пусть Уэнсдэй считает недостойным опускаться до глупой ревности, всё внутри мгновенно воспламеняется ледяной яростью — никто и никогда не посмеет посягнуть на то, что принадлежит ей и только ей.
— Аддамс тебя на британский флаг порвёт, помяни моё слово… — сообщает вампирша.
А через секунду раздаётся звук приближающихся шагов, и дверь уборной распахивается.
Стоящая на пороге Йоко вовсе не выглядит удивленной. Похоже, обострённый вампирский слух и впрямь работает отменно.
Зато на броско накрашенном лице рыжеволосой нахалки отражается сразу вся гамма эмоций — от шока до легкой паники.
— Привет, Аддамс, — Танака кривит в усмешке багряные губы и бросает короткий взгляд на притихшую Миранду. — Постарайся не покалечить её слишком сильно. Она готовит потрясный капучино, будет жалко, если наше издательство лишится такого ценного кадра.
— Ничего не могу обещать, — Уэнсдэй копирует плотоядную усмешку вампирши и решительно переступает порог.
— Счастливо оставаться, девочки, — хохотнув напоследок, Йоко покидает уборную.
Макклендон пытается последовать примеру коллеги, но Аддамс преграждает ей путь — скрестив руки на груди, скользит тяжёлым немигающим взглядом по её тонкой фигурке в вульгарно-обтягивающем платье. Миранда растерянно хлопает глазами и машинально облизывает губы, выдавая своё волнение.
— Ты знаешь, сколько людей погибает по вине несчастного случая? — произносит Уэнсдэй ровным тоном, уставившись на девицу исподлобья. — Больше шести тысяч ежедневно.
— Что? — непонимающе переспрашивает та, покосившись на спасительную дверь позади Аддамс.
— Например, можно неудачно упасть на скользком кафеле в туалете и сломать, допустим, основание черепа, — вкрадчивый голос становится тише. — Знаешь, какие ощущения при этом?