— Так оплати, — совершенно невозмутимо отозвалась Аддамс.
— И положи обе руки на руль… — невыносимо упрямый Торп явно не собирался сдаваться. — Уэнсдэй, прошу тебя, будь осторожнее. Ты ведь теперь отвечаешь за двоих.
И с тех пор его занудные ежечасные наставления стали неотъемлемой частью жизни — и не сказать, чтобы приятной частью. Периодически это заканчивалось короткими перепалками, но Уэнсдэй была вынуждена признать, что малая доля истины в его словах всё же имелась.
— Ты опоздаешь на работу, — она недовольно хмурит брови, ощущая небольшой дискомфорт под его пристальным взглядом. — А я хочу ещё немного поспать.
— Хорошо. Напиши, как проснёшься, ладно? — Это ещё зачем?
— Чтобы я знал, что ты в порядке, — Ксавье говорит таким тоном, словно объясняет очевидные вещи неразумному ребенку.
Oh merda. Пожалуй, стоило бы толкнуть его посильнее, чтобы вправить мозги. Какого дьявола он ведёт себя так, будто она не беременна, а больна раком четвёртой стадии?
Черт бы побрал эту невыносимую заботу.
Не считая нужным отвечать, Уэнсдэй с головой забирается под одеяло и закрывает глаза.
Но поспать удаётся совсем недолго — уже в десятом часу утра её телефон начинает подавать признаки жизни. Мысленно послав кучу проклятий в адрес звонящего, Аддамс нащупывает дурацкое устройство на прикроватной тумбочке и, не глядя, принимает вызов.
— Слушаю, — несмотря на сонливость, её голос звучит как обычно твёрдо и уверенно. — Привет, Аддамс, — на том конце трубки раздаётся голос Энтони Шепарда, главного инспектора полицейского управления Нью-Йорка. — Прости, что так рано, но вопрос не терпит отлагательств.
— Что у тебя? — она приподнимается на локте, машинально потирая глаза.
— Похоже, у нас новое дело, — сообщает Шепард. — В доме 298 по Честер-стрит позапрошлой ночью обнаружили тело женщины. Семь ножевых и травма тупым предметом в затылочной области.
— И что? — Уэнсдэй садится в постели, искренне не понимая, почему инспектор вдруг решил обратиться к ней с таким банальнейшим случаем. — Это ведь Браунсвилл.{?}[Один из самых неблагополучных районов Нью-Йорка.] День, когда там никого не прикончат, можно смело заносить в Библию как новый церковный праздник.
— Да, всё так, но не совсем… — Энтони в совершенно несвойственной для себя манере мнётся несколько секунд, прежде чем озвучить продолжение. — Вот только сегодня утром к нам прибыл человек из Вашингтона.
— Важная шишка? — Аддамс подозрительно прищуривается, всё ещё не понимая, куда он клонит.
— Да нет, просто лейтенант. Наглый тип, прям как ты… Но он утверждает, что убийства с подобным почерком происходили по всей стране на протяжении последних трёх лет. Якобы совпадают номера домов, способ убийства… — инспектор выдерживает очередную странную паузу. — И якобы это происходит каждые три месяца именно девятнадцатого числа. Бредово звучит, знаю… Но я подумал, может ты приедешь на место преступления и посмотришь? Применишь эти свои магические фокусы, а?
— Я намерена сделать перерыв в расследованиях, — не слишком уверенно отзывается Уэнсдэй и машинально кладёт руку на живот, скрытый тонкой тканью атласной пижамы.
— Да брось, Аддамс, — Шепард понижает голос до вкрадчивого шепота. — Ты же знаешь, мы в долгу не останемся. И не забывай, кто именно приложил руку, чтобы твоему брату дали условный срок вместо реального.
— Шантажируешь?
— Ни в коем случае. Наживать врага в твоём лице себе дороже, — инспектор беззлобно усмехается. — Прошу о дружеской услуге взамен на содействие в любых делах.
— Хм, — она тянется к прикроватной тумбочке и открывает верхний ящик, чтобы достать ежедневник в чёрной кожаной обложке.
Придерживая телефон плечом, Уэнсдэй быстро перелистывает разлинованные крафтовые страницы до сегодняшней даты.
11:30 — приём врача.
Oh merda, она совсем позабыла об этом.
Черт бы побрал многочисленные издержки её положения, ошибочно именуемого деликатным.
Впрочем, вряд ли стандартный осмотр займёт много времени.
— Буду ровно в 13:00. Отправь точный адрес и все материалы дела на почту, — решительно заявляет Аддамс, быстро откидывая одеяло и поднимаясь на ноги.
— Ты как всегда великолепна, — успевает вставить возмутительно довольный Энтони, прежде чем она сбрасывает звонок.
Впрочем, особого раздражения инспектор не вызывает — несмотря на патологическую склонность к излишней фамильярности, он всегда был настоящим профессионалом в своём деле. И единственным человеком, который сразу отнесся к ней с должным уважением много лет назад, ещё в самом начале детективной карьеры.
Нельзя сказать, что Аддамс когда-либо всёрьез беспокоилась о чужом мнении, но сталкиваться изо дня в день с откровенным сексизмом со стороны полицейских оказалось весьма утомительно.
Наспех приняв душ и собрав волосы в привычные косы, Уэнсдэй быстро выбирает из гардероба строгий наряд — свободную тёмную рубашку и длинную кожаную юбку — минимум вычурности, максимум удобства. Спустившись на кухню, нажимает несколько кнопок на маленькой кофемашине, и миниатюрная чашка постепенно наполняется двойной порцией ароматного эспрессо. От привычной тройной — а то и четверной — пришлось отказаться из-за постоянного ощущения лёгкой тошноты.
И из-за непрекращающихся нравоучений Ксавье.
Ах да, она ведь должна написать ему сообщение, чтобы уведомить о собственном самочувствии. Аддамс категорически претят подобные проявления излишней заботы, но если не следовать его наставлениям, чертовски велик риск, что Торп примчится домой, дабы лично убедиться, что она в порядке.
«Я проснулась. Как видишь, всё ещё жива».
Набрав сухой лаконичный текст, она уже намеревается нажать кнопку «Отправить», но в самую последнюю секунду дописывает ещё одну фразу.
«Люблю».
Oh merda. Похоже, влияние гормонов и впрямь страшная штука — чем ещё объяснить столь внезапный порыв? Впрочем, плевать.
У неё совершенно нет времени анализировать происходящее.
Покончив со всеми необходимыми утренними ритуалами, Уэнсдэй набрасывает на плечи пальто, подхватывает со шкафчика в прихожей ключи от машины и быстро покидает дом.
Дорога до клиники занимает куда больше времени, чем она предполагала — на Пятьдесят девятой улице случилась авария, парализовавшая движение во всём верхнем Ист-Сайде. И какой идиот придумывал план транспортной развязки в этом пафосном районе?
Аддамс нетерпеливо барабанит пальцами по кожаной оплётке руля, поминутно перемещая ногу на педаль тормоза. Мотор мощностью четыреста пятьдесят лошадиных сил жалобно урчит под отполированным капотом — словно автомобиль не меньше хозяйки раздосадован необходимостью стоять в длинной пробке. Уэнсдэй, питающая почти нежные чувства к шедевру итальянского автопрома, смахивает с приборной панели пылинки и поминутно бросает взгляд на часы.
Такими темпами она опоздает не только на приём к врачу, но и в Браунсвилл.
Когда она наконец добирается до клиники, часы показывают уже десять минут первого.
— Мисс Аддамс, вы опоздали на сорок минут, — немолодой врач укоризненно взирает на неё из-под очков в широкой модной оправе.
— Я плачу вам по три сотни за каждый приём, полагаю, время ожидания включено в стоимость заранее, — холодно парирует Уэнсдэй, усаживаясь в кресло напротив него, и надменно вскидывает голову. — Ближе к делу. Я спешу.