— На все сто, — спокойно ответила я, — Сария за меня и своего сына умереть готова. Хотя причем тут я — мне искренни не понятно, остальные два оборотня считают меня княгиней, а Хинари — князем, более того, моя свекровь выбрала их не случайно, так что это убивает последние сомнения. Кай с радостью вцепился в возможность и мне помочь, и ведьм перебить. Викари нужна хорошая слава, чтобы укрепить твои позиции и доказать, что из нее выйдет достойный правитель. Этот самый Макер терпеть не может Совет, а еще в нем силен и страшен дух авантюризма.
— Не думаешь, что он ненавидит ведьм в общем и целом, то есть в том числе и тебя? — Далиана толкнула входную дверь, и мы вышли на полупустую улицу города.
— На него не действует магия, так что к ведьмам он относится как к обычным женщинам. Истеричным, вредным и не способным с ним что-нибудь сделать. Так что там насчет тюрьмы?
— Да обычная дыра, — девушка чуть пожала плечами и уверенным шагом двинулась к северной границе, — там держат тех, кого надо припугнуть. Первое предупреждение, так сказать. Здание обладает не самой хорошей защитой, но в некоторых комнатах не слабые артефакты на подавление магии и даже обращений. В центре располагается помещение, где заседает начальник. Вот там все серьезно. Верхние этажи — жилые комнаты стражников, нижние — тюремные.
— А в середине? Только начальник?
— Не поверишь — там еще и зал собрания, где очень часто проводят балы.
— Ты что — серьезно? — я ошарашенно посмотрела на подругу. Жаль под маской лица не видно. Интересно — ей дышать не тяжело? Хотя о чем это я — маска излучала магию, совсем немного, но все же, так что думаю, Далиана ее даже не ощущала.
— А ты как думала? Тюрьма здесь не для наказания тех, кто нарушил закон, а для унижения и предупреждения слишком уверовавших в свои силы. Один из способов — существо сажают в клетку, которая блокирует все, что только можно, затем ее вытаскивают в зал, и разодетые люди ходят мимо них, смеясь и обсуждая.
Я невольно поморщилась — это, конечно, не так уж жестко, однако очень неприятно. На месте некоторых я бы потом нашла каждого посмеявшегося и задушила своими собственными руками. Но это во мне комплексы говорят. Очень плохо отношусь к тому, что кто-то в меня пальчиком тыкает. Сразу этот самый пальчик хочется сломать в трех местах.
— Что насчет проникновения внутрь? — я задумчиво посмотрела на небо. Ночь тут должна была наступить через часа полтора примерно. До тех пор проникать в тюрьму нельзя — слишком много зрителей вокруг.
— С этим есть сложность. На всех, кто работает в тюрьме, есть артефакты, позволяющие открывать двери. Они не завязаны на личности, но все равно достать их не так просто. Один раз, ночью слуги выносят помои (все-таки там очень сильно экономят на магии), однако их троих только один имеет доступ в саму тюрьму.
— А охрана там, на входе, стоит?
— В небольшой пристройке всегда есть двое-трое стражников. Ты это к чему спросила? — в голосе Далианы прозвучал неподдельный интерес.
— Ну, проверю, насколько я, беременная, потеряла свое очарование.
— Луана, не надо — лучше я тебе отдам артефакт со слуги, а сама пройду другими путями. Ты же ведьма: увидев знак к тебе и на десять метров не подойдут, а без него, стоит им понять кто ты — нам придется прорываться с боем.
— Поверь — возбужденный мужчина использует голову только для поиска нужного места. И то не всегда, так что никто меня не вычислит.
— Ммм… как бы помягче… не хочу критиковать твой внешний вид…
— А вот тут нам поможет магазин, — я остановилась напротив здания с вывеской украшенной черным кружевом.
— Луана… — простонала подруга.
— Да ладно тебе. Я же беременна — мне ребенка надо кормить и энергией в том числе. Одним стражником больше, одним стражником меньше.
— Ты стала слишком легко о таком говорить.
— Нет. Просто у меня нервный срыв, который мне очень надоело контролировать. Если ты еще не поняла — у меня мужа убьют меньше чем через неделю, или ребенка заберут. Как думаешь — сколько для меня сейчас стоит человеческая жизнь?
Далиана еле заметно вздрогнула.
— Я знаю тебя уже очень давно и да, я все поняла. Прости.
От ее глухого голоса я невольно поморщилась. Душу на мгновение захлестнула тоска, из-за которой захотелось выть или просто поплакать. Но я еще успею это сделать, а сейчас есть прямая и выполнимая задача.
Быстро открыв дверь, я вошла в магазин.
— Доброго вечера, мы скоро закрываемся, — продавщица, молодая пышногрудая женщина с белокурыми локонами и жирно накрашенными серыми глазами, приветливо улыбнулась, от чего на ее щеках появились две очаровательные ямочки.
— Мы быстро, — я улыбнулась в ответ, — нужно очень откровенное платье.
Продавщица тут же окинула мою фигуру взглядом и, быстро поднявшись, скрылась в соседней комнате, вход в которую закрывали шторы.
Вообще магазинчик был довольно милым — розовые стены с узорами в виде кружева, изящные резные диваны с черной обивкой, ничего лишнего, хотя вульгарности хватало.
— Идите ко мне, — раздалось из соседней комнаты.
Я быстро скинула куртку, что была на мне надета и отдала Далиане. Посмотрим, что тут можно на меня найти.
Надо признать, что выбор продавщицы был весьма неплох. Черное платье с шелковой юбкой выглядело дорогим, но обработка кружева на лифе выдавала настоящую цену с головой. Понять подходит ли оно мне, не надев, я не могла, так что пришлось раздеваться полностью. Вообще пришло время опять порадоваться подарку демонов: в шелке замерзнуть — раз плюнуть.
Платье село как перчатка. Девушка ловко затянула корсет на мне и повернула к зеркалу. Ну что же — очень и очень не плохо. Выгодный пошив лифа сделал мою грудь больше, приподняв ее вверх, а кружево по краям добавило еще большей эротичности. Длинная шелковая юбка имела крайне неприличный разрез до самой пятой точки, так что при ходьбе каждый раз открывалась далеко не самая плохая ножка в кружевном чулке (они шли в комплекте).
— А красное такое есть? — я покрутилась у зеркала, но, не смотря на общую картинку, не могла избавиться от чувства того, что я выгляжу одним черно-белым пятном.
— Да, если хотите — сейчас принесу.
Девушка на секунду скрылась и вернулась, неся чехол с новым платьем.
А вот оно было уже просто великолепно. Особенно, если учесть, что на красный шелк пришили кружево не в тон, как было на первом, а черное. Очень и очень неприличный наряд.
— Беру, — я улыбнулась.
Хорошо, что с деньгами проблем нет. А то пришлось бы соблазнять стражников в теплом платье и штанах, а это уж куда как сложнее. Когда мужчины видят наряд подобный тому, что я купила, они даже не акцентируют внимание на лице девушки или небольшом количестве лишних килограмм. Это как в ситуации, когда дети разворачивают коробку с подарком: они уже по размеру понимают, что внутри далеко не то, что хотелось, но красивая обертка обещает счастье в любом случае.
Всегда говорила, что мужчины остаются мальчиками до конца своих дней. Потому от женщин они требуют быть мамами. В первую очередь — для себя.
При виде меня Далиана задумчиво произнесла:
— Ты же замерзнешь.
— Что ты — огонь во мне способен согреть весь мир! — я театрально закатила глаза.
— Я не шучу.
— Я тоже. Спасибо вам, — я повернулась к продавщице.
— Приходите еще, — она чуть поклонилась в ответ.
Мы с Далианой вышли на улицу, и я тихо спросила:
— Спрячешь мои вещи?
— Да, только давай сделаем вот так, — Наркои сняла плащ и накинула на меня, — нам надо еще вокруг тюрьмы погулять, а в таком виде ты рискуешь переесть еще до начала самой операции, или превратиться в сосульку.
Я кивнула головой и закуталась посильнее.
До тюрьмы мы дошли минут за пятнадцать. Людей становились все меньше, но нужно было дождаться, когда ночь окончательно спустится на город и настанет время «ночных бабочек» и всевозможных нехороших личностей. Тогда ни я, ни Далиана не привлечем особого внимания.