— Где видал? Далеко? Давно?
Руун зашипел, чтобы не шумели.
— Недавно, тут совсем близко, — заверил дракон гоблинов. Все в отряде разом встрепенулись, хоть сейчас готовые припустить вдогонку по свежему следу. Тем более след действительно был свежий, острый нюх никогда их не подводил.
Груша судорожно вцепилась пальцами в плетение, изо всех сил старалась не дрожать, но всё равно тряслась — и дрожь ее передавалась по древесине к тоненьким веточкам, те предательски трепетали вместе с листиками.
— Только должен вас предупредить, ваша пропажа попала в серьезную переделку! — напустил мрачности дракон, важно выставив вверх указательный палец. А так как он висел вниз головой, свесив хвост волос до земли, то получилось, будто указывает вниз.
Гоблины невольно за указующим перстом проследили, головы дружно опустили, озадаченно вгляделись в траву.
— Какую еще переделку? Во что наше рыжее переделали? — не понял старший. Пихнул локтем в бок ближайшего соратника, чтобы не отвлекался на постороннее, тот пихнул следующего члена отряда, тот другого и так далее по цепочке, пока крайние не заматюгались сквозь зубы.
— Вы ищете рыжее и зеленое, верно? — продолжал Руун шепотом. — Но теперь оно сделалось белокурое и светлокожее! Я собственными глазами видел, как случилось чудесное перевоплощение!
И тут челюсть у Тишки снова отвисла, а Груша, заслушавшись, едва не сверзлась. Дракон принялся расписывать гоблинам, как сильно изменилась та, кого они ищут. Он и рост новый показал рукой, и преобразившуюся фигуру четко обвел ладонями по воздуху, так что от непривычной женственности у гоблинов взгляд затуманился и во рту слюна набежала.
— А с чего это наше оно так? — сглотнув, уточнил старший.
— Ее поцеловал странствующий рыцарь, и поцелуй развеял чары безобразной внешности! — изрек Руун.
— Чой-то безобразной? — обиделись гоблины за Грушу. — Вполне миленькое было, кучерявое, зелененькое.
— Тот, у кого драконьи глаза, миленьким быть не может, — сурово отрезал Руун.
Гоблины спорить не решились, вовремя разглядев у собеседника такие же пламенные очи. Ну раз он сам так говорит, то конечно, ему виднее.
— Однако сразу после превращения вашу пропажу нашел тот самый злой чародей, который и навел на нее проклятье, — продолжал Руун Марр. — Жирный противный человечек. Он сделал так, что прекрасная девушка совершенно забыла себя прошлую, отвернулась от своего рыцаря-спасителя, и любовь превратилась в ненависть. Даже вашу богиню она позабыла!
— Вот злодей! — ахнули гоблины, заслушавшись. — Это ты точно о нашем рыжем? Ничего не путаешь?
— Точно-точно. Скоро они будут здесь, — предупредил дракон. — Мы обязаны победить чародея и воссоединить любящие сердца!
— Как же воссоединить, если нам наше рыжее надо к богине вернуть? — усомнились гоблины.
— А вы и рыцаря с собой возьмите, богиня сама с ними обоими разберется, — предложил Руун. — Тем более рыцарь поможет вам сладить с брыкающейся принцессой.
— А оно будет брыкаться? — опечалились гоблины, представив преобразившуюся Грюн во гневе.
— Скорей всего будет, — пожал плечами Руун. — Ведь проклятье ненависти с нее сможет снять только ваша богиня.
Этому утверждению отряд поверил легко.
Дракон предложил гоблинам пока что продолжать прятаться в кустах и ждать подходящего момента, после чего действовать стремительно, согласно обстоятельствам. А сам пообещал поддержать их с дерева.
— Погодь, чем поддерживать-то будешь? У тебя ж ни лука, ни арбалета! — остановил его старший гоблин. — Понятно, кабы на дуб ты сел, там хоть желуди бывают, пуляй сколько нарвешь!
Отряд дружно захихикал. Один из них великодушно снял с плеча свой короткий лук вместе с колчаном, одолжил стушевавшемуся от такой щедрости дракону.
— Раз хватает у вас секир и мечей, дайте два лука! — оглядев гоблинов, попросил Руун. Сообразил, что Грюн, заскучавшая в листве, наверняка отберет одолженное оружие себе.
— А чем тетиву натягивать станешь? У тебя ж всего две руки! — изумились гоблины. — Зубами?
— Нет, лучше дайте три!
— Дайте ему три лука! — шепотом приказал старший. — А то сейчас четыре попросит.
Гоблины вспомнили, что имеют дело с предполагаемым сумасшедшим, и больше спорить не стали.
— Ах, да! Ваше уже-не-рыжее теперь отзывается на имя Клер-Элиан, так ей внушил чародей, — напоследок напутствовал гоблинов Руун Марр, крутанувшись на ветке.
С тремя колчанами и тремя луками за спиной дракон ловко забрался обратно, скрылся из вида в густой зелени, дерево само услужливо прикрыло гостя от чужих глаз.
Светозар сверлил взглядом макушку и высокий черно-алый хвост Рууна, пока тот бесшумно лез наверх, и изумлялся, зачем он это всё затеял. И тем более — к чему им гоблинское оружие?! Но стоило дракону подняться, Груша мигом отобрала себе колчан и лук. Причем сразу стало видно, что с таким оружием она обращаться умеет чуть ли не с детства. Не теряя времени, она стала примериваться, как можно стрелять через сеть ветвей. Тишка вздохнул: значит, всё-таки переживает за своих сородичей.
Между тем к перекрестку троп подъехали принцесса и барон со свитой.
— Гвардейцы! Маги! Слава богу! — воскликнула Клер-Элиан. Спрыгнула с лошади, всё-таки сидеть в дамском седле крайне неудобно и утомительно. Ее примеру тут же последовали члены ее личной свиты, барон же и его люди остались верхом. — Как я и надеялась, батюшка не оставил меня в беде без поддержки и помощи!
— Мадам, кто вы такая? — строго спросил капитан-усач.
Принцесса слегка оскорбилась, но смиренно соизволила отдать приказ Эжену, чтобы рыцарь представил ее со всеми титулами, как положено.
— Разве у нашего короля есть такая дочь? — в недоумении переглянулись маги с гвардейцами.
— И что вы здесь делаете, позвольте спросить? — продолжил допрос усач с невозмутимым видом.
— Понимаете, — принялась объяснять Клер-Элиан, — недавно один статный красавец с золотистыми волосами заявился в мою скромную обитель…
— Он вас обесчестил? — деловито уточнил капитан.
Эжен, побагровев от ярости, схватился за меч. Но принцесса благоразумно остановила его царственным движением руки.
— В том-то и дело, что он пренебрег мною! — с плохо скрываемой обидой заявила она.
— И мной! — не удержался, поддакнул барон. Капитан на него и бровью не повел, а вот маги заинтересовались.
— В чем же тогда претензии? — спросил капитан.
— Он украл моего дракона! — звенящим голосом объявила Клер. — Как же мне теперь прикажете оставаться в башне — без охраны? Я ведь сделалась лакомой добычей…
— Вам нечего бояться, моя госпожа! Я жизнь положу, но защищу вас, о прекрасная!.. — Но пылкую клятву Эжена вновь остановил короткий резкий жест принцессиной руки.
«Самозваная дочь короля, у которой украли дракона? — прошел шепоток над перемешавшимися отрядами магов и гвардейцев. — Она сумасшедшая?»
— Не смейте злословить о моей возлюбленной госпоже! — взвился Эжен.
Старейший маг Летучих Стражей властным мановением руки призвал к тишине. В воцарившемся уважительном молчании он степенно заговорил:
— Я слышал о вас, мадам. Принцесса, добровольно заточившая себя в башне. И признаться, я очень рад тому, что вы наконец-то одумались и прервали свое бессмысленное затворничество. Рекомендую вам как можно скорее возвратиться к вашему отчиму и принести ему чистосердечные извинения за ваши капризы.
Принцесса вспыхнула, сочтя сию проповедь оскорблением. Однако даже верный Эжен не посмел возразить магу.
— Я очень рада, что встретила вас, уважаемые, — вновь заговорила Клер звенящим от обиды голосом. Сочтя военных бесполезными, теперь она обратилась к магам. — У меня есть твердые подозрения, что упомянутый мой блондин-странник является сильным колдуном. Ибо только колдун мог в короткое время очаровать меня настолько, что я позабыла о девичьей кротости и добродетели. В туманном забвении я воспылала к нему, незнакомцу, вожделением и страстью, мое тело загорелось огнем похоти…