Так или иначе — атаман верещал, кувыркаясь в воздухе. Гуси-лебеди спешили ему на помощь, попадая под серебряные пули. Охранители стреляли вместе со всеми — толку от их Знаков сейчас было немного.
Когда гуси подлетели к атаману, визг смолк, а еще через секунду вся летучая компания рухнула с неба. Гуси-лебеди снова стали людьми, да еще и смачно приложились о матушку-землю. Выжило, в итоге, трое.
Юлия как-то извернулась и сумела использовать противника для смягчения удара. Дух из нее ненадолго вышибло, но серьезных повреждений лейтенант Орлова не получила.
Осмотрев труп атамана, охранители уважительно хмыкнули. У летучего бородача были размозжены гениталии, почти оторвано ухо и сломан нос. Умер он, скорее всего, от падения, попав затылком на острый камень.
В доме банды обнаружили деньги, ценности и измученную немую девицу, позже опознанную как пропавшая купеческая дочка. Девица мычала и цеплялась за серо-бурые ветхие тряпки, бывшие когда-то рубахами.
Отец Василий описал всю историю в нескольких скупых предложениях. А в конце добавил:
— Если бы лейтенант Орлова не сумела сначала спровоцировать атамана на попытку похищения, а потом нейтрализовать его, вся банда могла бы уйти. А за этими гусями числится длинный список. Убийства, похищения людей, не говоря уже о разбое, кражах и браконьерстве. Еще предстоит выяснить, как это обычные дезертиры научились превращаться в таких тварей.
— Героическая дама, — кивнул епископ. — Сочту за честь поздравить ее с наградой. Но почему представление делаете вы, а не служители районного управления?
— Они не осмелились. Один из высших орденов империи, пусть и третьей степени. Попросили меня.
Заместитель смотрел на отца Георгия абсолютно честными глазами старого служаки, вынужденного объяснять выскочке из захолустья, что тому еще придется заслужить доверие подчиненных.
Слишком честными, пожалуй.
Епископ поставил на представлении к ордену размашистую подпись и приложил личную печать.
После литургии, на площади перед кафедральным собором, епископа нашел фельдъегерь и вручил пакет с выпиской из постановления о закрытии дела о покушении на канцлера Воронцова.
«Какая внимательность, господа кавалергарды…» — с сарказмом пробормотал отец Георгий.
Содержание выписки на простой и понятный язык переводилось примерно так:
«Лунин в помрачении рассудка покушался на канцлера единолично, никаких сообщников у него не было. Покушение предотвращено кавалергардом фон Раухом. Преступник по закону империи приговорен к гражданской казни. Приговор приведен в исполнение третьего сентября сего года».
Стоило бы порадоваться за канцлера, восхититься героизмом фон Рауха, мельком пожалеть сошедшего с ума Лунина и забыть об этом грустном происшествии.
Но…
Во-первых, тело Лунина так и не дали обследовать охранителям. Просто отказали, без объяснений — а оснований настаивать у епископа не было. Может быть, он все еще жив? Гражданская казнь — разжалование, лишение всех сословных и других привилегий и невозможность наследовать казненному. Был человек — и нет. Стерли, как мел с доски. Отрубать голову для этого не нужно.
Во-вторых, расследование закончилось слишком быстро. Никто даже не попытался пройти по следу большого заговора, а он вполне мог быть. Объявили Лунина сумасшедшим одиночкой и успокоились. Совершенно не похоже на стиль кавалергардского корпуса, эти въедливые господа обычно ищут до упора, не стесняясь в средствах и не жалея времени. Значит, они просто выводят охранителей из игры. Зачем?
В третьих, совершенно непонятны мотивы. Сумасшедший обычно кидается либо на первого встречного, либо на кого-то близко знакомого. Лунин к покушению явно готовился, но видимой связи между ним и канцлером нет. Все дело в разорении из-за реформ? Вряд ли.
И вишенка на торте — расследованием покушения руководит фон Раух, тезка, давний знакомый и бывший, так сказать, союзник. Точнее, будем честны, спаситель. Это, возможно, просто совпадение, но если чутье провинциал-охранителя говорит о том, что все не так просто — значит, нужно разобраться.
От истории Павла Лунина отчетливо пахло чертовщиной. Пахла даже не сама история, а что-то вокруг нее. Как будто из-за кустов выглядывали рогатые морды, подглядывали и хихикали — разгадаешь? Так и останешься в дураках? Решай, охранитель.
Ни епископ Георгий, ни его сотрудники не смогли обнаружить на месте преступления ни следа магии, кроме лечащей. Охранительские коты презрительно дергали спинами на попытки уговорить их посмотреть еще разок.