Думаю, что многие педагоги прошлого не уделили должного внимания младенческим летам потому, что не считали их очень важными для создания личности человека. Иначе они отметили бы огромное влияние матерей на души сыновей в те недолгие годы, которые дети проводили подле них. Сколько былин сложено, сколько песен спето про то, как растила сына матушка, какие наставления давала, как провожала, когда вырастал, как ждала и встречала с ратного дела, из дальних странствий. На живописных полотнах идеал материнства — мадонна — обычно рисуется не с ребенком вообще, а именно с сыном. Да и в поэзии немало прекрасных строк посвящено их отношениям. Опыт подсказывает, что любовь матери к сыну всегда отличалась особой остротой. Почему?
Думаю, причин несколько. Во-первых, как известно, мальчиков рождается больше, чем девочек, а затем соотношение выравнивается. Да, в младенчестве сыновья нередко оказывались очень слабыми перед всякими напастями. Мать же обычно сильнее дрожит над тем ребенком, потерять которого больше вероятности.
Во-вторых, обостряла материнское чувство кратковременность пребывания сына под ее влиянием, под ее крылом, да и вообще в родном доме. Дочка от матери до самого замужества никуда не денется, с сыном иная картина. Либо его уведут внаймы, «в люди», в гимназию, в корпус, в училище (кого куда), либо сам уйдет. Вернее, все равно от материнского подола оторвется, едва войдет в подростковый возраст. И значит, нужно было за эти несколько детских лет так утвердить в душе и сердце мальчика свой образ, чтобы он не стерся, не потускнел за всю жизнь. Материнский опыт подсказывал: с годами все трудней будет понять его желания, побуждения, замашки и повадки. И ему скоро станут казаться ненужными и даже досадными некогда столь приятные ее ласки, заботы.
Немалую роль, на мой взгляд, играло и неравноправное положение женщины в собственном доме и в обществе. Во всем ей надлежало подчиняться мужчине, а вот этот — маленький, слабый, ласковый — целиком от нее зависит, и она ему указывает, как и что делать. Сын словно примирял женщину-мать с ее подчиненным положением, возвращая ей отнятое мужем самоуважение, сознание собственной силы и власти. А интуиция подсказывала: добиться этого можно внушением любви к ней самой. Разрушая традиционные взгляды на «второсортность» женщины в глазах своего ребенка, она тем самым словно подрывала устои общественных норм и правил. Я бы сказала, сын, вольно или нет, становился орудием борьбы матери за общественное признание. А его сердце — полем битвы, где она могла одержать победу. Посмотрите биографии великих людей: это, как правило, сыновья незаурядных женщин. (Не всегда добрых, но почти всегда сильных.)
Еще одна причина, по-моему, кроется в том, что мать растит ребенка в соответствии с представлениями об идеальном герое, о мужчине ее мечты. Это, быть может, и образ Добрыни Никитича, и Дон-Кихота, и даже д’Артаньяна, и какого-то реального героя, занимавшего девичье воображение. Муж-то ведь не всегда воплощает лучшие черты своего пола.
Купаясь в лучах материнской любви и заботы, сын впитывает ее науку, вбирает в себя ее представления о нужном и должном для «настоящего мужчины». И привязывается к матери, и проносит через всю жизнь это чувство.
И еще: вся система воспитания юношества в прежние времена решительно вытравляла изнеженность. Здесь что российский «Домострой», что уложения о воспитании английских аристократов были единодушны: не жалей спины отрока, не бойся ран телесных, тогда не будет изъянов духовных. Как же тут не поминать добрую маменьку?!
Конечно, теперь многие причины, порождавшие остроту в отношениях «мадонны с младенцем», уходят в прошлое. Мальчики реже стали погибать в раннем детстве. И само это состояние — детство — для них значительно продлилось, как и пребывание в родительском доме. Этот срок для многих не кончается и в восемнадцать лет, и даже с женитьбой. Уходят сыны в армию и возвращаются. Уезжают учиться и потом нередко спешат к маме под крыло. Да и женское равноправие освободило мать от чувства чрезмерной ущемленности, от потребности возместить ущерб этот через сына. Можно предположить, что эмоциональные связи между ними изменятся. А вот как именно, сказать не берусь: может, ослабнут, а может, усилятся, но только на другой основе. Ведь и времени для общения у них сейчас больше, и интересы у матерей шире: не только накормить, одеть-обуть, приласкать. Появляется и профессиональная заинтересованность сыновей в делах матери. И мамы могут готовить детей к будущей специальности, не только отцы.