Почитала бы Юлия К. дневники С. А. Толстой, как ее великий супруг нервничал и негодовал, когда видел жену, занятую какими-то «своими», его не касающимися делами. Записки графини чуть ли не слово в слово воспроизводят сетования нашей современницы. И пролетарский поэт В. В. Маяковский, предсказывая коммунистическое завтра, считал, что мужья будут ревновать своих жен, хотя и не к мужу Мариванны, а к Копернику… Так ведь оставленный эмансипированной Джульеттой (Юлией) муж ревновал «к Копернику», то есть к расчетам и проектам, а не к соседу. Он, можно сказать, являет собой прогрессивное явление, а его зачислили в ретрограды. Семья рухнула под натиском вполне современного предрассудка: муж и жена — существа действующие, а значит, и чувствующие одинаково. Коли жена не испытывает такой ревности, не должно быть ее и у мужа. Иначе феодал, тиран, долой его, и вся недолга!
Впрочем, муж тут выглядит тоже не лучшим образом. Он тоже не перегружен знаниями женской натуры. Иначе понял бы: многих женщин подобная ревность нервирует и даже оскорбляет, мешает их саморазвитию. И мужу нужно учиться управлять своими эмоциями, сдерживать нетерпеливых бесов. Не было у молодых людей советчиков, которые убедили бы их в существенных различиях реакций, отношений, сложившихся исторически, которые меняются очень медленно. Да еще и неизвестно, что и зачем нужно менять. Полезно было бы для них и предостережение: не надейтесь отыскать в жизни чистенького, готовенького, без сучка и задоринки, друга. Таких нет ни среди мужчин, ни среди женщин. Мы сами должны сотворить нашу общую чистоту и радость по собственным образцам из несовершенного «материала», каким являемся мы все: реальные, земные, отнюдь не безгрешные люди.
Судя по всему, не нашла Юлия К. подобных советов. Зато подсказок: бросить, оставить человека, не отвечающего картинному идеалу, в нашей литературе и в прессе всегда было хоть отбавляй.
Вторая история. В конце 1979 года «Комсомольская правда» сделала попытку провести дискуссию на очень важную тему: что есть идеальная женщина? Да отчего-то быстро-быстро ее свернула. Затеял разговор тоже читатель, киевлянин А. Кривенко (см. «Комсомольскую правду» за 2 октября). Он развелся с женой, которая вела себя в собственном доме словно жиличка, была безразлична к нуждам, трудам и заботам мужа. Ребенком пожертвовала ради диссертации. Семейному очагу предпочитает времяпрепровождение среди себе подобных «эмансипе», как они себя именуют: дипломированных и даже «остепенившихся» дам, которые покуривают, попивают крепкие напитки, ввертывают в свой лексикон отнюдь не протокольные словечки.
Что мужчина сбежал, не утрудив себя попыткой перестроить представления супруги, объяснимо: «сильный пол» обладает меньшей терпимостью, выдержкой, педагогическими склонностями, чем женщина. Но вот все остальное в этом письме было неординарно. В прежние времена подобные сетования: не хочет ребенка, убегает из дому в компанию, где пьет и курит, сквернословит, бессердечен и равнодушен к внутреннему миру супруги, — исходили, как правило, от жен. Тут явно «половины» поменялись ролями, и жена копирует совсем не лучшие стороны традиционно мужского поведения.
Кстати, и Юлия К. не пожелала обременять себя ребенком «на всякий случай», отказывая любимому супругу в том, ради чего люди и обзаводятся семьей.
Ответить негодующему супругу взялся кандидат философских наук социолог Ю. Ковалев. Он резонно считает, что утрата многими девушками-женщинами исконных женских свойств: мягкости, умения поставить себя на место близкого человека и замещение их жесткостью, грубостью, стремлением к полной самостоятельности, ориентацией на профессиональный успех в ущерб материнству и супружеству, — причина половой дезориентации в нашем воспитании.