Испугавшись очевидной «феминизации» юношей, публицисты и социологи призывают пап решительно включаться в дело воспитания сыновей. Кстати, социолог, отрицавший пользу подготовки девочек к семейным обязанностям, тем не менее сам ратует за мужское воспитание мальчишек. Это противоречие очень показательно. Пока что мало кто осознает: нельзя вырастить мужчину, если не растить из девочки женщину, и наоборот. До той поры, пока мы не распределим между собой социальные роли на работе и дома, мы будем растить усредненное существо, которому неведомы собственные особенности и жизненное назначение. Что мы, увы, и делаем нередко. А расплачиваются за это «дети ошибок трудных».
…Непреклонные юридические законы не считают неведение оправданием. И порой за огрехи воспитателей, просветителей, советчиков неумелых, платят их подопечные ценой, более дорогой, чем развод и несостоявшееся семейное благополучие. Приглашаю вас на уголовный процесс. Участниками его были юноши и девушки. Вчерашние приятели, члены одного малого сообщества, они в те дни стали по две стороны весов Фемиды. Одни — юноши-ответчики, подсудимые; другие — девушки-потерпевшие, истицы. Истицы, которые сами ничего у правосудия не искали. И не считали «ответчиков» виноватыми перед собой или законом. Подсудимые привлекались за одно из тягчайших преступлений — изнасилование.
Автор газетной заметки, откуда взята эта история, член Курганского суда П. Агашин[20], не обнаружил ни у свидетельниц случившегося, ни у потерпевших угрызений совести или гнева против насильников.
«Кажется даже, что для них жертва обстоятельств не потерпевшая, а подсудимый, вслед которому прослезились подружки, когда конвой уводил осужденного».
Однако если вникнуть в суть происходившего, то можно признать реакцию девушек более естественной, чем удивление члена суда.
«Потерпевшие» были пьяны ДО встречи с «насильниками». По собственной воле и охоте они довели себя до такого состояния, когда все остальное происходило уже в полубессознательном состоянии «сторон». Так что не было насилия, не было и сопротивления. Оттого я слова «потерпевшие» и «насильники» беру в кавычки.
Автор же заметки тщетно взывает к чувству женского достоинства одних и мужского рыцарства других. А девушки откровенно возражают: они не знают, что это такое и с чем его едят — женское достоинство. Им про это никто не рассказывал. Ну а если бы родители или воспитатели и принялись рассказывать, то о чем, интересно, говорили бы? Уж не про флердоранж, конечно, не про чистоту невестиного венца. Над этим же нынче дети будут усмехаться! А тогда, действительно, на чем зиждется подобное разграничение ответственности за обоюдно содеянный грех, когда одних ведут в тюрьму, а другим выражают соболезнование, коли все мы ровня и никто никому ни в чем не уступает? Разве мало случаев совращения чистых юношей взрослыми женщинами? Однако процессов по этому поводу никто не устраивает.
Вот задачка для тех, кто отрицает необходимость дифференцированного воспитания. Тут бы пришлось объяснять, что почти у всех народов издревле существовали разные моральные нормы для мужчин и женщин. К последним они были более суровы. А за бесчестье женщины у всех цивилизованных народов принято наказывать беспощадно. И эта «дискриминация» имеет свою серьезную подоплеку. Мы тоже начинаем понимать: не все, дозволенное Юпитеру, может быть дозволено его супруге Гере. Точнее: лучше бы все дурное было не дозволено никому. Но последствия материнских слабостей, пороков тяжелее сказываются на потомстве, чем пороки отца.
Член-корреспондент АМН СССР, директор НИИ онкологии Н. П. Напалков утверждает, что женщины, курящие во время беременности, подвергают риску заболеть раком будущего ребенка. Пьющая девушка (будущая мать) несет несчастье своему потомству аж до седьмого колена, по библейскому выражению. То же самое и в отношении беспорядочных половых связей. И суд в данном случае защищал девушек даже против их желания, скорее от их собственного невежества. Потому что видел в них потенциальных матерей, чье тело — высшее творение природы — не должно служить орудием минутного и мутного желания, орудием сомнительного развлечения. В них суд защищал матерей, чья земная должность — давать миру не только физически, но и нравственно здоровое потомство. Ибо нравственность нации выпестывается на коленях женщины-матери!
Ничего этого не знали девчонки до суда. Боюсь, что и в суде они не получили должного урока, если оплакивали не себя, а бывших «приятелей». Честно-то говоря, у меня они вызывают жалость: и парни и девушки. Они ведь все потерпевшие. Впрочем, как и некоторые их предшественники, представители нашего поколения, добывавшие многие жизненные истины ценой горького опыта — «сына ошибок трудных». (Между прочим, и на лекции в народном университете мне попадались записки с вопросом: как я отношусь к внебрачным и добрачным связям девушек и женщин? Значит, и в той аудитории были неведающие четкого ответа, только ищущие его.)