- Да, комментарии по ситуации в целом у меня есть. Все здесь понимают, что человек под воздействием веритасерума становится крайне уязвимым для злоупотреблений. Никого ни в чем не обвиняю, но это ведь была бы такая лакомая добыча для гипотетического нечистоплотного журналиста, правда? - он понимающе улыбнулся в зал, зал ответил сдержанными смешками. - Гарри слишком привык быть на передовой, чтобы задумываться о таких аспектах собственной безопасности, и ему элементарно не хватает опыта в деле обращения со служебной информацией… Да, Рита, я помню продолжение вашего вопроса. Я — за максимальную открытость власти, но в рамках разумного. И я уважаю желание мистера Поттера рассказать ту часть правды, которая оказалась не раскрыта на сегодняшней пресс-конференции. Просто сделать это надо, соблюдая разумные меры безопасности. Я предлагаю следующий режим работы: на сегодня вам и так есть, о чем писать, а параллельно со статьями, все желающие составляют списки вопросов по сегодняшним событиям. Сегодня вечером комиссия из представителей Министерства, Аврората, прессы и возможно, независимых наблюдателей, формирует из всех списков один, удовлетворяющий одновременно и критерию открытости, и критерию безопасности. На завтра назначаем повторную встречу, и на входе в пресс-зал каждый даст магически закрепленную клятву не задавать мистеру Поттеру вопросов вне утвержденного списка. После чего мистер Поттер исполнит сегодняшнее обещание. Я твердо уверен, что его ответы под веритасерумом ни на букву не будут отличаться от тех, которые он готов дать вам хоть сейчас, но применение сыворотки правды будет гарантией истины для ваших читателей. Вопросы, не вошедшие в «белый» список, разрешаю опубликовать отдельно, пусть ваши читатели сами оценят, что именно от них решили утаить. Возражения есть? А ты сам, Гарри, согласен?
- Конечно, согласен! Спасибо, Министр! Я, правда, просто не подумал… - и Гарри улыбнулся немного смущенной, но всё равно Солнечной Улыбкой Героя.
Из Министерства Кингсли выпустил Героя самолично, воспользовавшись служебной каминной сетью. Гарри мешком вывалился из камина в родном коттедже, последним усилием воли дошел из аппарационной в гостиную и с ликующим стоном захлопнул за собой дверь.
- Все прошло чудесно? - светски спросил Малфой. Он, как уже было когда-то давно, лежал в гостиной на полу. Гарри немедленно свалился рядом, широко раскинул руки, коснувшись пальцами малфоевского плеча, и остервенело выдохнул:
- Я — зайка! Не факт, что очень послушный, зато лояльный, смешной и плюшевый! А завтра из меня набьют смешное плюшевое чучелко и нафотографируют его с разных ракурсов.
- Хочешь поговорить об этом?
- Ни за что!
- И это правильный ответ. Чувствую, что если узнаю подробности, то захочу тебя либо убить, либо спасти, а силы у меня есть только на то, чтобы разрыдаться о твоей участи, не вставая с пола. Так что молчи. Виски?
- Не хочу.
- Та же фигня.
Сколько-то времени прошло в молчании, всепоглощающем, как космическая пустота. Его прервал стук совы в окно. Басси неслышно возник в комнате, впустил птицу, но письмо она всё равно отдала только в руки Гарри. Официальное извещение об отстранении от работы и начале служебного расследования. Гарри хмыкнул, швырнул письмо на стол и продолжил разговор, словно не заметив паузы:
- Думал, доползу домой — напьюсь. А вот теперь и правда совсем неохота.
- Та же фигня, - повторил Малфой. Пергаментом на столе он подчеркнуто не заинтересовался. - Я когда Криви чинил, думал - нажрусь в сопли, возможно прямо в мэноре. А после Дугласа, пока шли к ритуальному залу - собирался кого-нибудь попросить об обливейте, когда все закончится. А теперь ничего так, спокойно даже. Только устал.
- И я устал, - кивнул Гарри, снова укладываясь навзничь.
Помолчали еще, может немного, а может — долго, и Гарри спросил:
- А у тебя как? Как Асти?
- Все прошло нормально. Мама попросила Пэнс у нас пока пожить, пока Мери и Даф не придут в норму. Ей самой отца и Асти хватает.
- Паркинсон согласилась?
- Куда ж она денется? Обещала дать интервью о том, как мамаша Малфой собирает в мэноре гарем для сына.
- Нарциссе так сказала?
- Не-а, маму она уважает. Мне.
- А. Кстати, Макгонагалл сказала, чтоб формальную опеку оформлял не ты, а Нарцисса. А то неприлично.
- Я подумаю об этом завтра.
Снова замолчали, и на этот раз тишину прервал бодрый топоток на втором этаже. Драко даже поднял голову, удивленно прислушиваясь, а потом упал обратно и хлопнул себя по лбу.
- Уизли — мелкая?
- Вообще о ней забыл! - констатировал Гарри без намека на раскаяние.
- ЗдоровА спать.
- Вчера хорошо посидели.
- Ну, извини, что разбудил.
- Прощаю.
Тут Джинни появилась на лестнице и заинтересованно уставилась на них.
- Загораете?
- Отдыхаем. Всё потом расскажу, хорошо?
- Что расскажешь?
- Ы-ы-ы, — сказал Гарри.
- Не хочешь — не говори! - фыркнула Джин. Промаршировала мимо распластанных тел и, конечно, мимоходом заглянула в письмо, так и брошенное на столе. Остановилась и прижала руку ко рту. - Гарри! Что случилось?
- Случилось! - раздраженно рявкнул Хорь. - Свежие новости прочтешь в газетах через час-другой, а пока сгоняй в Мунго, там твой вчерашний брат спит.
- Рон! Что с ним? - глаза у Джинни сделались совсем испуганные.
- Нормально уже с ним, - устало отозвался Гарри. - Вот этот засранец лечил и обещал, что всё нормально. Но, наверное, еще спит, да.
- Рыжая, добром прошу, сбегай проведай его, а?
- Засранец! - Джин пнула Малфоя в ботинок, но, видимо, немного успокоилась. - Оба засранцы! Ладно, поняла, свалила.
Малфой приподнял голову и проследил, как за Джинни захлопывается дверь. Потом снова упал затылком на ковер и сказал:
- Правда на Пэнс похожа.
- Это одобрение?
- Было бы. Но — Уизли. Это приговор.
- Почему?
Драко молчал несколько секунд, а потом ответил:
- Давай, я задолжал тебе этот разговор? Если я сейчас опять буду говорить про предательство крови — меня стошнит. Передозировка.
- Принято.
И снова наступила тишина, на этот раз надолго.
Из умиротворенной полудремы Гарри выдернул очередной стук в окно. Басси принял сову и неуверенно оглянулся на лежащих пластом хозяев.
- Экстренный выпуск «Ежедневного Пророка»…
- Давай, - сказал Гарри и взял пахнущий типографской краской рулончик. Подержал в руках, не разворачивая, и протянул Малфою. - Хочешь?
- А ты?
- Не могу. Тоже стошнит.
- Давай.
Теперь Драко подержал бумажную трубочку в руках, посмотрел на нее с сомнением, и вынес приговор:
- Инсендио!
Гарри облегченно рассмеялся. Малфой неодобрительно посмотрел на него и создал очередного патронуса. Надиктовал: «Пэнс, я до завтра газет читать не буду, а то умру. Если будет что-то экстренное, требующее реакции — посигналь».
Домовик покачал головой и несколькими щелчками пальцев убрал пепел со светлого ковра. Драко снова лег и тоже раскинул руки, чтобы накрыть ладонь Гарри своей. Снова наступила блаженная тишина.
Потом, конечно, были еще совы и патронусы, потом - глубокой ночью - обещанное согласование списка вопросов, на котором громче всех орали (иногда друг на друга, но чаще - хором на остальных присутствующих) Гермиона Грейнджер-Уизли, вошедшая в блок независимых наблюдателей, и Драко Малфой, которого вообще никто не звал, но выгнать почему-то не получилось. Потом — уже утром — была сова с извещением о восстановлении Гарри на службе, а чуть позже - утренний выпуск «Пророка» с информацией о том, что Главный Аврор Гардстоун подал в отставку. Потом было само интервью Героя Британии и очередные экстренные выпуски крупнейших газет…
А пока двое лежали на полу в залитой скупым осенним солнцем гостиной и радовались, что даже на Войне бывают передышки.
========== Эпилог ==========