Во второй раз Марианна проснулась от запаха свежесваренного кофе. Она еще не совсем очнулась от томных сновидений, и первой ее мыслью было, что чего-то не хватает. Потом она поняла, что рядом нет Питера, а ей так хотелось, чтобы он снова сжал ее в своих объятиях и она бы снова почувствовала себя безмятежно счастливой и защищенной от всех невзгод…
Как будто бы в ответ на ее мысли в дверях появился Питер, завернутый в простыню, как римский император. Марианна улыбнулась и протянула руки ему навстречу.
— Доброе утро, любимая, — произнес он и подкрепил свои слова поцелуем.
— Доброе утро, — отозвалась Марианна, глядя на него с любовью и восхищением. Она читала такую же любовь в его сияющих темно-шоколадных глазах.
— Что ты предпочитаешь к кофе: тосты, пирожные, кексы или рогалики? Лично я предпочитаю все сразу, и побольше, — добавил он.
— Ну тогда и я тоже. Хотя обычно по утрам я просто пью кофе, но сегодня я почему-то ужасно голодная.
— Ничего удивительного. — Питер посмотрел на нее так красноречиво, что Марианна отвела глаза.
— Наверное, это потому, — попыталась продолжить она как ни в чем не бывало, — что, судя по часам, уже вовсе и не утро. Хорошо, что сегодня выходной.
— Не то слово.
— Ну, готовь свои рогалики, я сейчас умоюсь, оденусь, и приду. — Марианна нетерпеливо посмотрела на Питера.
Похоже, он и не собирался выходить из спальни.
— Что же ты не идешь готовить рогалики? — спросила она в нетерпении.
— Все уже готово.
— Ну, тогда… наливай кофе.
— Успеется, — отозвался Питер и не двинулся с места.
— Питер, — взмолилась Марианна, — сейчас слишком светло, чтобы я… разгуливала по квартире в чем мать родила под твоим пристальным взглядом. Халат висит в ванной, а где то платье, в котором я была вчера, я не помню.
— Оно в гостиной. Это не очень далеко.
— Я сейчас разозлюсь, — нахмурилась Марианна, заворачиваясь в простыню.
— Обещаю смотреть не пристально, а прищурившись, — улыбнулся Питер.
— Я настаиваю, чтобы ты вышел!
— Ладно-ладно, уже ухожу.
Питер действительно вышел и даже осторожно прикрыл за собой дверь. Но через пару минут, когда Марианна открыла дверцу шкафа, раздумывая, что бы такое надеть, а простыня незаметно сползла на пол, голова Питера неожиданно снова просунулась в комнату.
— Я забыл спросить: кофе со сливками или без? — Его взгляд был лукавым и восхищенным одновременно, и он послал ей воздушный поцелуй.
— Питер! — воскликнула Марианна возмущенно и запустила в него первым, что попалось под руку.
Оказалось, что это полупрозрачный пеньюар, который она никогда не носила.
— Советую тебе надеть это, — произнес Питер, разглядывая тонкую ткань.
— Ни за что! Я надену паранджу.
— А под ней ничего не будет? — с заинтересованным видом спросил Питер.
Марианна, уже успевшая завернуться в простыню, гневно сверкала глазами.
— Ладно… — Питер в знак капитуляции поднял обе руки. — Я больше не буду. А вообще предлагаю завтрак в простынях. А что? Ходили же так в Древнем Риме, да и сейчас ходят в некоторых местах.
— А ладно. — Марианна махнула рукой. — В простынях так в простынях. Но умыться все же не помешает. И причесаться.
— Ты прекрасна, как Афродита, — сказал Питер. — А непричесанная еще прекрасней.
— Я все же причешусь. — Марианна направилась в ванную.
Питер в свою очередь пошел на кухню заканчивать приготовления к позднему завтраку.
— Я и не знала, что у меня в холодильнике столько еды! — Марианна появилась на пороге кухни умытая, причесанная и в простыне, повязанной очень элегантным способом.
— Ничего, что я так… по-хозяйски? — немного смутился Питер.
— По-моему, получилось великолепно, — похвалила его Марианна. — У меня просто слюнки текут. Все такое аппетитное.
Она уселась за стол, взяла в руки чашку с кофе и потянулась за рогаликом, разрезанным пополам и намазанным джемом.
— Может, ты и готовить умеешь?
— Конечно, умею, — кивнул Питер. — Я вообще много чего умею. Со мной хорошо и удобно.
— Не сомневаюсь, — улыбнулась Марианна. — Выходит, вчера, когда мы пекли кексы, ты нарочно путался у меня под ногами с таким видом, как будто в первый раз в жизни попал на кухню?
— Нет. — Питер покачал головой. — Вовсе не специально. Во-первых, я вчера жутко волновался, ну просто как мальчишка. А во-вторых, печь я действительно не умею. Совсем.
Питер поглощал рогалики, пирожные и тосты с внушающей уважение скоростью, так что Марианна даже засмотрелась на него, застыв с чашкой кофе в руках. Он заметил ее взгляд, потом посмотрел на опустевшие тарелки и смущенно положил на место пирожное.