— В лицо, — повторил Питер. — Снова издержки моей дремучей невоспитанности.
— Вообще-то я уже чувствую себя вполне нормально, — сказала она, шагая рядом с Питером и опираясь на его руку.
— Я рад, но, возможно, вам это только кажется. Это я вас заболтал, отвлек и немного подзарядил своей энергией.
— Возможно, — кивнула Марианна.
— Но вам все равно совершенно необходимо подкрепиться. Тем более что мы уже почти пришли.
Бульон действительно оказался очень вкусным, он окончательно привел Марианну в чувство, а пара глотков терпкого красного вина, которые по настоянию Питера сделала Марианна, устранили остатки напряжения, которое еще витало между ними.
— Мне здесь нравится, — произнесла она, окидывая взглядом небольшой пустынный зал ресторана, отделанный в темно-зеленом цвете. — Уютно и как-то тепло.
— Я часто здесь обедаю. Повар здесь замечательный. Готовит в основном континентальную кухню.
— Вам не нравится традиционная английская еда? — с усмешкой спросила Марианна. — Насколько я поняла, вы не так давно в Великобритании.
— Что, это так заметно? — сокрушенно вздохнул Питер.
— Вы сами говорили о воспитавших вас троглодитах.
— Честно говоря, самих троглодитов я не помню, но помню итальянских, индийских, мексиканских и китайских нянек.
— Ваши родители много путешествовали?
— Только этим они и занимались все мое детство. Мы задерживались на одном месте несколько месяцев, потом снова переезжали… куда-нибудь в другую страну или даже на другой континент.
— Наверное, это не очень хорошо для маленького ребенка, — сочувственно заметила Марианна. — Только привыкнешь к дому, к людям, как надо куда-то уезжать.
— С одной стороны, это так, — кивнул Питер. — Потом, когда я стал постарше, особенно тяжело было расставаться с друзьями. Но, с другой стороны, зато у меня куча друзей по всему свету, со многими из них я до сих пор переписываюсь. Правда, когда я достиг переходного возраста, мои родители одумались и осели в Нью-Йорке. Так что моя юность прошла на Манхэттене.
— А потом вы решили пожить в Лондоне?
— Потом я окончил университет, немного попутешествовал самостоятельно и решил заехать в старую добрую Англию, откуда родом все мои предки и где у меня куча родственников. Мои родители к тому времени уже переехали в Лондон.
— А до этого вы не бывали в Англии? — с интересом спросила Марианна.
— Никогда! — воскликнул Питер. — Но все равно я стопроцентный англичанин.
— Да ну?
— Точно. Я это понял здесь.
— Докажите! — поддела его Марианна.
— Ну, во-первых, мое происхождение… Хотя это как раз неважно. Так вот, доказываю: я обожаю пить чай, особенно в пять часов, мне нравится ходить на скачки, я пытался охотиться, я болею за «Ливерпуль», я смеюсь над шутками англичан, и еще мне кажется, что английские девушки самые красивые. Особенно некоторые, — смущенно добавил он.
— Должна вас разочаровать. Уже давно никто не пьет чай в пять часов. Ваши представления об Англии, по-моему, взяты из романов Диккенса. А об английских девушках говорят, что они холодные и высокомерные.
— Обо всех девушках я не берусь судить. Но есть одна англичанка с неанглийским именем Марианна, которую никак нельзя назвать холодной и тем более высокомерной.
— Вы меня совсем не знаете. Я бываю такой высокомерной, что чертям тошно становится.
— Не сомневаюсь, — рассмеялся Питер. — Но, я думаю, со мной вы такой не будете.
— Уверены? — Марианна вложила в это слово всю холодность, на которую только была способна в тот момент. И окатила Питера ледяным взглядом.
Он изобразил притворный ужас. А потом осторожно взял ее за руку.
— Не верю, — тихо произнес он. — Вы теплая.
— Я же живая, — не выдержала Марианна и улыбнулась.
— Да и к тому же момент упущен, — продолжал Питер. — Я застал вас врасплох, в момент слабости, я знаю, что вы мягкая и отзывчивая. И теперь вы меня уже никогда не убедите в обратном.
— Даже если очень постараюсь?
— Ага, — кивнул Питер. — Только вы лучше не старайтесь. Мне страшно.
Марианна согласилась попробовать десерт из бисквита с мороженым и свежей клубникой, но отказалась сообщить Питеру свой номер телефона.
— Я все обдумаю и вам позвоню. Может быть.
— Как же так?! — воскликнул он растерянно. — Я же понятия не имею, где вас искать.
— Я позвоню, — мягко произнесла Марианна.
— Вы не позвоните, — с обреченным видом произнес Питер.
Его веселость и оживление мгновенно куда-то улетучились. Он выглядел таким расстроенным, что Марианне стало его жалко. Но она решила проявить твердость.