– Значит, все слышал, – хмыкнул на это Кимимаро, – ну что ж, ты действительно мне друг, а друзья должны помогать друг другу верно? Так вот, мне сейчас очень нужны деньги, понимаешь? А ты как раз мне и поможешь.
– Нет! – закричал Саске, с гневом смотря на Кимимаро. – Как ты мог?? Я же тебе доверял!
– Это реальный мир, малыш, – пожал плечами бывший друг, – наша банда существовала только за счет средств, которые ты крал у своей чокнутой семейки. Мы общались с тобой только из-за этого.
– Не смей так называть мою семью! – взревел Саске, все больше убеждаясь в сволочности характера бывшего друга.
– Вот как ты заговорил, неужели? – засмеялся Кимимаро и подошел почти вплотную к мальчику. – А разве это не твои слова? Именно ты так обзывал свою семью, что, забыл?
Саске зашипел сквозь зубы, принимая эту неприятную правду.
– Свяжи его! – меж тем приказал белобрысый державшему мальчика Кидомару. – И брось на чердак.
– Нет, отпустите, отпусти меня! – начал отчаянно сопротивляться подросток.
– Прости, Сас, ты мне, правда, очень нравился. Но... – Кимимаро был почти так близко.
Саске, разгорячившись, сжал губы и со всей силой вмазал ему коленом в пах.
Удар попал точно в цель, и бывший друг, схватившись за покалеченное место, охнул от боли.
– Черт, ого, ты как, брат? – растерялся от этого Кидомару, сочувствующе поглядывая на главаря банды, а Саске, тут же почувствовав свободу, вывернулся из сдерживающих его рук, выбегая вперед.
– Идиот, не дай ему уйти!! – прошипел Кимимаро, махнув рукой на убегающего мальчика.
Бежать. Вот какая мысль вертелась в голове Саске. Он почти свалился с лестницы на первый этаж. В голове снова и снова прокручивались слова бывшего друга, а впереди виднелась как всегда в этой квартире открытая дверь, ведущая на выход. Мимо промелькнуло лицо Таюи, руки близнецов, которые пытались его схватить, но мальчик не сбавлял темпа. Даже оказавшись на улице, он все еще бежал вперед, не особенно задумываясь куда направляется, только бы подальше от этой банды, от того неприятного человека с грубым голосом, от предательства друзей, от пропитанной сигаретами и пивом квартиры... подальше, подальше...
Перед глазами все плыло из-за слез, от скорости больно кололо в боку, и спустя только несколько километров Саске наконец остановился, с трудом выравнивая дыхание. Подняв голову, мальчик пораженно замер. Место вокруг было чересчур... знакомым.
Он был...
Был у самого своего дома. Ноги сами принесли его сюда. Убегая от неприятностей, мальчик на уровне подсознания хотел спрятаться в том месте, где он чувствовал себя в безопасности.
Его родной особняк смотрел на него как-то отстраненно, словно Саске уже не являлся обитателем этого дома. А почему «словно»? Ведь мальчик больше не имел права здесь находиться. Отец, мать, брат, вся его семья в этих стенах прекрасно чувствовали себя и без него. В окнах горел свет, на улице темнело, и поэтому в доме постепенно зажигались лампочки. В его комнате было темно. Интересно, мама всегда хотела сделать в особняке еще одну гостевую, она уже переставила мебель в его комнате или только собирается? Улицу разразил гром, в небе собирались тучи, и вот-вот должен был ливануть дождь. Саске смотрел на свой дом, который сейчас казался таким большим и высоким, недосягаемым, как будто мальчик уменьшился в размере.
Подростку тяжело было здесь находиться, и он медленными шагами пошел в противоположном направлении от дома. В этот раз он знал, куда пойдет.
Их с братом парк встретил его темнотой и одиночеством. Пока он добрался до него, на улице уже был непроглядный мрак. До глубокой ночи оставалось несколько часов, но застлавшие небо серые, почти черные тучи принесли темноту раньше положенного времени. В парке тусклым светом горели фонари, но их было очень мало, поэтому в основном юноша передвигался, ничего не видя перед собой.
Обрушившийся с неба дождь также не добавлял видимости. С лица мальчика обильно капала вода, которая ручейком стекала ему за шиворот, отчего Саске неприятно поеживался. Капли были очень холодными. До жути. Просто ледяными. Но мальчику все равно некуда было идти, поэтому он терпел все эти неприятности, твердо шагая вперед. Он хотел найти ее. Их скамейку.
Она, как он помнил, находилась дальше всех остальных и была скрыта в уголке под деревьями, словно «в домике». Незнающие люди просто могли пройти мимо, даже ее не заметив, но...
Саске измученно упал на скамейку, понимая, насколько же он устал. Рука потянулась к спинке и нашарила под пальцами вырезанные инициалы. Свет от ближайшего фонаря сюда почти не доходил, и из-за темноты мальчик не мог их рассмотреть, но отчетливо ощущал под пальцами большие неровные буквы.
Ему в этот момент так сильно захотелось просто взять и разреветься, что подавить этот порыв не представлялось возможным.
«Друзья меня бросили, а семье я не нужен, – положив руки на колени и смотря под ноги, терзал себя мыслями Саске, – но все могло бы быть иначе. Если бы я раньше не вел себя, как последний идиот, мама и папа не отвернулись бы от меня. Все бы было по-другому. Зачем? Зачем я так с ними поступал???»
– Саске, – перед глазами, как наяву предстала улыбающаяся мама, – сегодня суббота. Знаешь, я подумала, может, нам стоит вернуть былую традицию и пойти куда-нибудь? Отец сегодня дома, а Итачи мы можем позвонить...
– Я не хочу.
– Но...
– Я же сказал, что никуда не хочу!
– Саске, ты учишься очень хорошо, – а этот голос в голове принадлежал отцу, – продолжай в том же духе.
– Спасибо, отец.
– Отстань от меня! Что ты прицепился??
– Как ты со мной разговариваешь? Я всего лишь хочу знать, где ты был всю ночь, – у Фугаку синяки под глазами и уставший вид, а мама смотрит блестящим от слез взглядом, но Саске почему-то не замечает этих видимых деталей.
– Вы меня достали!! – кричит подросток.
– Вы меня достали, – это его слова, и они эхом проносятся в голове, как звон битого стекла, больно режут слух.
– Я вас ненавижу! Я ненавижу тебя, брат! Ненавижу!! Я не хочу тебя видеть! Убирайся.
Но это неправда.
Это все неправда!!!
Он так не думал! Он так никогда не думал! Это были просто слова! А в душе он просто всем сердцем хотел, чтобы брат почаще был рядом. Он говорил: «Убирайся», но в голове звучала просьба: «Не уходи».
– Саске, – мальчик закрыл глаза, наслаждаясь этим голосом, которого он больше уже никогда не услышит, – слышишь, Саске?
А когда подросток открыл глаза, то увидел тот день, один из самых счастливых дней его жизни.
– Ты меня совсем не слушаешь, – мягко обвинил его брат.
Они в парке аттракционов. Одни. Родители в первый раз отпустили их самостоятельно погулять вместе, потому что старший брат был уже достаточно большим. Но, кажется, сам Итачи очень сильно переживал в тот день и крепко до боли держал ручку маленького Саске в своей руке, не отпуская.
– Слушаю, ниа-сан! – радостно отвечает маленький ребенок
– Да? И что я сказал? – Итачи останавливается и садится перед ним на колени, положив руку ему на плечо.
– Эээ, – Саске хмурится, пытаясь вспомнить.
Очевидно, со стороны его попытки смотрятся забавно, потому что брат тепло улыбается и смеется. Маленький мальчик на это только дуется, но вспомнить то, что сказал ниа-сан, у него не получается, поэтому он придумывает то, что сам бы хотел услышать.
– Ты сказал, что мы покатаемся вон на тех качелях, – указывает ребенок на детскую карусель, на которой уже давно хотел прокатиться.
– На тех? И я так сказал? – вопросительно поднимает бровь брат.
Саске лишь уверенно кивает головой, хотя внутри чувствует, что не угадал.