Странно, здесь все было брошено, небрежно скинуто на время: рядом со шкафом валялся случайно выпавший, вероятно, с другими вещами носок, на полу были разбросаны всякие мелкие предметы, а на тумбочке возле открытого настежь окна за кроватью лежала наполовину использованная пачка сигарет. Казалось, что Саске просто в очередной раз сбежал к своей банде, а через несколько часов вернётся домой. Итачи улыбнулся. Младший брат наверняка будет очень раздражен присутствием в его комнате старшего.
...Убирайся! Ненавижу тебя! Ненавижу!...
Итачи схватился руками за свою голову.
«О чем я только думаю? Саске не придет. Он больше никогда сюда не придет. Он мертв, слышишь, Итачи?? – сказал он самому себе эту горькую правду. – Мертв. Ты не смог сберечь самое дорогое, что имел. И тебе с этим жить. Жить с осознанием того, что последнее, что сказал тебе твой самый любимый младший братишка, были слова ненависти».
Он раз за разом прокручивал у себя в голове тот момент и раз за разом корил себя мыслью, что останови он тогда Саске, успокой его истерику – и ничего бы не случилось. Всего можно было избежать. Как он допустил такое? Саске всегда был для него самым важным человеком в жизни.
Итачи бы сделал для него все, что угодно. Так повелось еще с самого детства. Когда он увидел этот маленький сверток в руках матери, и ему сказали, что у него теперь есть младший братик, Итачи еще никогда не был так счастлив. Потом он почувствовал, каково это, быть рядом с братишкой, дарить улыбку его лицу, делать так, чтобы он смеялся и радовался, от этого самому Итачи было приятно на душе.
Он знал, какую ответственность накладывает на человека призвание быть старшим братом. Необходимость всегда оберегать младшего от всех невзгод этого мира. Сначала от падений, когда малыш только делает свои первые шаги, а потом от необдуманных поступков, когда он подрастет. Быть всегда рядом и помогать во всем, являться для младшего брата идеалом для подражаний, тем человеком, который всегда понимает и любит...
Итачи не справился с этой задачей. Точнее он не думал, что его ошибки так сильно повлияют на Саске. От Итачи многого требовали, когда увидели задатки гения в его еще маленьком возрасте. Тогда все пошло не так. Старшему из братьев было необходимо посещать столько всяких дополнительных занятий для того, чтобы превосходить своих одногодок и знать больше, чем они. Быть лучшим – тяжелое бремя. Но Итачи не мог его с себя сбросить, все, чего боялся тогда слишком рано повзрослевший ребенок, было разочарование отца. Он больше всего на свете боялся увидеть это в его глазах и поэтому старался изо всех сил. Но... нечаянно пожертвовал вниманием к брату. Тогда Итачи даже не задумывался о том, что делает. У него действительно не было времени, и он постоянно отказывал младшему в его просьбах с ним поиграть, пока... пока Саске не перестал его просить. Младший медленно начал отдаляться от Итачи, чего сам старший из братьев совсем не замечал. А когда он оглянулся, то Саске уже не было рядом с ним. Младший брат стал подростком, а этот возраст поселил в нем ложные мысли, что его никто не любит, в том числе и брат.
Но ведь это было не так! Итачи любил Саске. Всем своим сердцем! Любил даже больше своих родителей! Любил, как никого другого в своей жизни! Он пытался изменить все, что натворил, чаще появлялся дома, но Саске обычно просто закрывался в своей комнате, а на попытки старшего брата заговорить совсем не обращал внимание. Итачи готов был рвать на себе волосы за то, что упустил Саске, оставил его одного, когда тот нуждался в старшем брате больше всего, а потом...
Все закончилось именно так... смертью обоих братьев. Потому что жизнь без Саске для Итачи не значила ничего, просто существование без света и радости.
Старший, а теперь единственный сын в семье Учих, обессиленно упал на подушку. Всю эту неделю он не спал: первое время мучили кошмары, а потом он даже не ложился.
Они хоронили пустой гроб, и поэтому Итачи не хотел идти на кладбище. Зачем? Чтобы попрощаться с братом? Но ведь он... не хотел прощаться. Где-то в глубине души Итачи все еще не верил, не верил, что все так случилось. Не мог заставить себя поверить...
И поэтому он не пошел на похороны...
====== Глава 5: Осознание ======
Смех и доносящаяся из глубины квартиры Кимимаро музыка слегка раздражали. Саске сидел на чердаке среди всякого ненужного хлама, который с каждым годом складывался здесь всеми обитателями дома. Вокруг были разбросаны различные коробки, бутылки, доски, старый доисторический велосипед, разбитая лампа и покрытый пылью плед, даже недалеко валялись колонки с огромной дырой посередине, вероятно, они не выдержали тяжелую музыку, которую на всю громкость любили врубать жители этого дома, в особенности, Кидомару. Саске мельком оглядывал все эти вещи, не заостряя на них внимания. Мысли мальчика были далеки от реальности.
«Они не пришли, – до сих пор не мог отойти от шока подросток, – не пришли».
Когда банда все-таки решилась позабавиться и пойти на похороны Саске, несмотря на все протесты последнего, они рассчитывали тайком наблюдать за процессом издалека, даже бинокль прихватили, который случайно завалялся в сумочке Таюи. Саске был против этой идеи, просто до жути боялся, что его заметят, и поэтому идти туда ему крайне не хотелось. А еще Саске не видел в этом смысла. Зачем? Зачем он так пытался избавиться от нудной семейки, чтобы опять их видеть?
Но они пошли туда, и после этого мальчик чувствовал себя как никогда паршиво. Ведь сколько бы он не наблюдал в бинокль, сколько бы ни выискивал глазами родителей или брата, никого из них там не было. Они просто не пришли. Не пришли на его похороны! Саске все гадал, возможно, у них что-то случилось, или... или... Он сам не понимал, зачем искал оправданий, но что-то же должно было случиться!! Ведь так совсем неправильно! Он же был членом семьи. Неужели... неужели они настолько его ненавидели и рады были избавиться, что даже не пришли на его похороны?
Обида разъедала его изнутри, но только вырывалась уже по-другому, не так, как раньше: едкими словами и гневом на все и вся. Нет, теперь от этой горькой обиды было больно. Очень больно в груди. Так больно, что мальчику даже хотелось плакать.
«Почему они так ко мне относятся? За что? Что я им такого сделал?» – сжимал Саске кулаки. Он уже и не понимал, о чем спрашивает, зачем гложет себя такими мыслями, ведь он сам уверял себя раньше, что ему все равно. А теперь. Выяснилось, что это не так. Совсем не так.
Саске скучал. Он уже месяц был без семьи, и это... угнетало. Раньше мальчик мог гулять всю ночь, но утром ему все равно приходилось возвращаться домой, а теперь... Ему некуда было возвращаться. Ту квартиру, в которой он жил вместе с друзьями, язык не поворачивался назвать домом.
Чего-то здесь не хватало, чего-то, что было присуще только его дому. Какой-то специфический запах, особенно по утрам, когда мама традиционно пекла на завтрак блинчики, какая-то спокойная атмосфера. В своей комнате он мог остаться один, а здесь же мальчика всегда окружали грубые голоса и раздражающий мат. В его доме все было таким... родным. Саске бы никогда не подумал, что будет скучать по миленьким терраскам, где они с мамой когда-то сажали вместе цветы, по укрытой ковром лестнице, с которой тоже было связано столько воспоминаний, даже по маленькому стульчику, очень сильно необходимому ему в детстве.
Когда ему было где-то лет пять, Саске очень любил сладости, и однажды, выяснив, где мама прячет огромную коробку с конфетами, он начал постоянно туда заглядывать. Саске даже сейчас отчетливо помнил... Да, эта коробка находилась в верхнем ящичке рядом с баночками сахара. Передвигать тяжелый стул, чтобы открыть дверцу шкафчика и забрать необходимые сладости, ему было почти не под силу. Но чего не сделаешь ради конфет? А упертости маленькому Саске было не занимать. Но в один прекрасный день рядом со шкафчиком магическим образом появился детский стульчик, легкий и нетяжелый. Залезая на него, Саске с легкостью мог забрать конфеты и наесться вдоволь. Но тайна появления этого стульчика сильно интересовала любопытного мальчика, правда, он был маленьким и поэтому вскоре уверился в том, что этот предмет ему подарили эльфы, обитающие у них в саду, о которых ему так увлеченно рассказывал брат перед сном.