Бен, отодвинув манжету на рубашке, глянул на часы и известил, что они приземлятся через двадцать минут. Линдси просила привести пресловутую Джи Ди прямиком в его квартиру, чтобы лично с ней познакомиться. В том, что сестра и Джи Ди понравятся друг другу, он не сомневался.
Какие сомнения, если и ему, Бену, нравилась эта женщина, не говоря уж о том, что он едва ли смог бы в полной мере выразить в словах свое преклонение перед ее талантом. И, черт бы побрал его мужское начало, он хотел ее. Вечер, который они провели вместе, был прекрасен до того момента, когда он положил руки ей на талию, пригласив на танец. Боже, он просто умирал. Она так подходила ему, заполняя все его чувства тонким женским ароматом и вызывая горячую сладкую боль в паху, от которой не смог избавить его даже холодный душ.
Ну, в одном-то он уверен на сто процентов. В такой ответственный момент его жизни он не позволит себе свалять дурака. Не в его принципах смешивать дело и удовольствие, а Джи Ди была делом и еще раз делом. Вот так-то, заключил Бен.
Объявление о скором прибытии оторвало Бена от раздумий. Он с легкой усмешкой взглянул на ее красную майку и универсальные, для всех случаев жизни, джинсы. Рукава куртки, висевшей у иллюминатора, совершенно обтрепались, а из теннисных туфель вот-вот должны были показаться пальцы. Надо будет послать ее с Линдси в какой-нибудь универмаг, решил Бен. Он даст Джи Ди чек на круглую сумму, чтобы та могла снять приличное жилье и обзавестись приличным гардеробом. Причем ей лучше снять квартиру, а не дом – здесь можно будет установить надежную систему защиты, чтобы никто не смог пройти к ней незамеченным, ему очень важно, чтобы Джи Ди находилась в безопасности. Боже, и откуда у него это неистребимое чувство собственника? Смех и грех!
– Я вся на взводе, – неожиданно подала голос Джи Ди. – Больше того: у меня все поджилки трясутся.
Бен усмехнулся.
– У меня тоже иногда душа в пятки уходит, это уж поверь мне. Но где-то в глубине души во мне живет и не умирает вера, что все будет прекрасно. Я обязан верить в то, что делаю, потому что отвечаю за судьбу и благополучие тех, кто со мной связан, за тебя, например. Ведь ты поставила на мою карту, хотя уже сегодня вечером могла бы за кругленькую сумму продать сценарий Карлу Мартину из «Экскалибер пикчерз».
– Мы уже все обсудили, Бен, – сказала она с беспокойством. – «Дорога чести» – твоя. Наша…
– Спасибо, – сказал он тихо. Черт, у нее невероятные глаза. И эти губы. О чем это они говорили? Да, они – Бен Уайтейкер и Джи Ди Мэтьюз. – Сочинители грез… – сказал он, не заметив, что говорит вслух.
– Сочинители грез? – переспросила Джи Ди. – Не в бровь, а в глаз. Боже, как странно! Именно про это я думала всю прошлую ночь. Я вдруг поняла, что мы оба – сочинители грез…
– Или два величайших идиота века, – сказал он со смехом. – А впрочем, нет – мы должны на все смотреть оптимистически, ведь мы – на пути к вершине.
– Да, сэр, то есть, мистер Уайтейкер, как скажете, так оно и есть, – сказала она, улыбаясь. – Как бы то ни было, какое-то время я буду регулярно питаться, жить в доме, где не течет крыша. Ради одного этого стоило ввязаться в такое дело.
– Только не дом, а квартира. Полагаю, тебе надо поселиться в квартире с самой лучшей системой безопасности из всех, которые есть на свете. Это не Портленд, Джи Ди, и тебе потребуется время, чтобы привыкнуть к этой мысли.
– Здравствуй, Греховный Город, – драматически продекламировала она.
Бен рассмеялся; самолет тряхнуло – они ехали уже по взлетно-посадочной полосе.
– Ну, вот и приехали, – сказала Джи Ди.
Бен сжал ей руку и тут же выпустил.
– Добро пожаловать в мой родной город, – сказал он, не глядя на нее.
Она кивнула.
– На трон или на плаху, к будущему богатству или грядущей бедности – но мы отправляемся в путь.
– Аминь, – сухо сказал Бен.
Джи Ди секунду поколебалась, прежде чем сесть в отполированный лимузин, который ожидал их в аэропорту.
Когда Бен решил взглянуть на нее, лицо ее было повернуто в сторону бокового окна, а руки вновь плотно сжаты на коленях.
Это поза ее волнения, подумал Бен, умело пробираясь сквозь поток транспорта. Однажды он уже видел ее такой, когда они ехали из оставленного дома в «Хилтон», и она…
Бен нахмурился. Боже, он сидит здесь и читает язык телодвижений Джи Ди, как будто знает ее жизнь до малейших деталей. Но почему, почти ничего о ней не зная, он так хорошо понимает Джи Ди Мэтьюз? Почему малейшее изменение ее голоса сразу говорит ему о ней столь многое?!
– Расслабься, Джи Ди, – сказал он мягко и улыбнулся ей.
Девушка глубоко вздохнула и выпустила воздух.