Итак, деньги почти ушли — а за окном был всего лишь конец апреля… Что же делать? Неужели придется признаться во всем мужу? Лиза знала, насколько строго Александр Николаевич относится к планированию времени и денег, и даже представить себе не могла, какой будет его реакция, если она признается, что всего за полтора месяца растранжирила почти полторы тысячи рублей…
Деньги Лизе были нужны уже сегодня — требовалось купить продукты на вечер. И она даже придумала, как, хотя бы временно, решить этот вопрос… Если бы не одно «но»… Лизу мог выдать ее вечерний наряд. Когда-то давно она говорила мужу, в чем именно собирается быть этим вечером, и, если бы Александр Николаевич удосужился вспомнить их давний разговор, ей было бы очень трудно объяснить внезапную смену туалета. Когда-то в детстве Лиза читала «Трех мушкетеров» и сопереживала несчастной Анне Австрийской, вынужденной отправиться на бал без роковых алмазных подвесок. Но ей даже не могло прийти в голову, что когда-нибудь ее собственная личная жизнь повиснет на волоске из-за такой ерунды, как праздничное платье.
Лиза подошла к платяному шкафу. Специально сшитое для праздничного вечера фиолетовое платье висело на плечиках. Молодая женщина внимательно перебрала другие наряды. Золотистое платье с бахромой, купленное недавно у очередной приятельницы «с рук», ее муж еще не видел. Если надеть его, а не фиолетовое, можно будет украситься серьгами из темного янтаря и золота… А это уже решение проблемы… Дай Бог, чтобы Александр Николаевич оказался, как всегда, невнимателен к ее одежде…
«Можно ли оклеивать служебный кабинет обоями в цветочек? И при этих самых обоях в цветочек вешать на окно ситцевые занавески с ромашками?»
Нет, конечно, этого делать было нельзя… Тем более когда вся эта пестрота совершенно не гармонирует с солидным обликом хозяина кабинета… Почему же он все-таки сделал? Егор Александрович Иванов, импозантный мужчина, из-за полноты и некоторой опухлости лица казавшийся старше своих лет, небрежно потеребил в тонких аристократических пальцах краешек занавески, рассматривая наивный пасторальный узорчик. Невольно ему вспомнились школьные годы, беззаботное лето, когда можно было почти три месяца проводить вдали от столицы и грозного папы, в беззаботной веселости деревенского отдыха. Как нравилось ему, пропуская мимо ушей не слишком строгие укоры любимой бабушки, сбегать с утра в лес, нацепив на себя драные штаны и грязную кепчонку… Тогда ему казалось, что быть взрослым и свободным — одно и то же…
Прошли годы, отпуск стал коротким и суетливым, появилась семья, а сам он все так же находил удовольствие в мелких актах «непослушания» своему грозному родителю. В излишне по-домашнему обставленном кабинете… В ненавистном академику желтом цвете рубашек… В спрятанной в третьем слева ящике письменного стола «незаконной» пачке «Беломора»…
«Боже мой, что скажет отец, когда увидит эту мебель!» Егор с некоторым злорадством и страхом посмотрел на новое украшение кабинета — желто-оранжевые кресла с зеленым узором. Эти мягкие чудовища окончательно лишили служебное помещение официальности и в то же время сделали кабинет еще более домашним и уютным. Вторым домом Егора… А если совсем честно — первым…
Легкое девичье журчание, сопровождавшее его размышления до этой минуты, вдруг прекратилось, и Егор понял, что настало время вернуться к письменному столу и попытаться утешить Танечку…
Он посмотрел на нее. Очаровательная брюнетка в облегающей синей кофточке и длинной темной юбке с игривым разрезом на боку только что закончила свой длинный рассказ и сейчас, смущенно потупив глаза, теребила блестящий янтарный браслет на запястье… Ласковое тепло разлилось по сердцу Егора, и он попытался обнадежить красавицу:
— Танечка, я, безусловно, постараюсь помочь…
Зыркнув в сторону двери и убедившись, что никто не наблюдает за ними со стороны, решился поцеловать свою любовницу в щеку.
То ли от обещания помочь, то ли от поцелуя — девушка заметно воспряла духом и подняла на Егора роскошные темно-синие глаза. Егор замер — как кобра, завороженная флейтой факира…
— Татьяна! Где Татьяна?
Неприятный громкий голос из-за закрытых дверей мгновенно разрушил ауру момента. Егор импульсивно отстранился от девушки, а она, вспорхнув с табурета, легко подхватила со стола какие-то папки. Грива каштановых волос нежно коснулась лица Егора Александровича, и Татьяна, бросив ему на ходу лукавую улыбку, стрелой унеслась из кабинета — примерный образец надежной сотрудницы, старательно выполняющей все пожелания шефа…