Лара поняла, что ей придется начать первой.
— Я жду ребенка.
Баженов окинул взглядом ее несколько округлившуюся фигуру в просторном сарафане и понял, что Лара не врет.
Заметив его взгляд, она красиво выпустила к потолку струю дыма и, выдержав драматическую паузу, продолжила:
— Максим думает, что она будет похожа на него… Но мне кажется, в ней должно быть больше от тебя…
— Каким образом? — холодея душой и по-прежнему делая вид, что не понимает, Олег посмотрел на Лару ледяными глазами.
— Она твоя дочь, Баженов! — произнесла Лара, глядя ему в глаза. Она долго репетировала эту фразу перед зеркалом, но все равно получилось фальшиво и мелодраматично. Отрепетированная пьеса сбилась с ритма, и вместо растерянного лица Баженова она увидела, что он заливисто смеется.
Отхохотавшись, Олег взглянул в ее растерянное лицо и поинтересовался:
— Это все новости, Лара? Или ты еще хочешь мне сообщить, что у меня четверо детей — один в Саратове и три на Таймыре?
Это была цитата из старого фильма. Циничность Олега покоробила Лару, она не могла понять, почему Баженов так безразличен к ее сообщению. А он уже вставал из-за стола:
— Ларочка, добрый совет — не морочьте мне голову. Ваш ребенок от Максима…
Лара, ошарашенная его безразличной реакцией, подскочила как ошпаренная и зашипела ему в след:
— Ты никогда не узнаешь, чья она дочь! Ты всю жизнь будешь мучиться, думая об этом…
Олег повернулся и, улыбаясь уголками губ, уверенно сказал:
— Не буду.
И ушел.
Лара осталась сидеть в полной растерянности. Она не сомневалась в том, что последние слова Баженова были чистой правдой. Ей даже в голову не приходило, что на самом деле она была очень близка к своей цели… Как хорошо он врал… За время, прошедшее после их разговора на лестнице, Лара успела забыть то, что она поняла тогда: Баженов, несмотря на его открытость и коммуникабельность, очень непрост.
Баженов же уходил из ресторана с ощущением побитой собаки, с чувством, что снайперская винтовка выстрелила ему прямо в сердце. Однако об этом никто и никогда бы не догадался. Одной из сильных сторон его характера было умение молниеносно принимать решения и действовать — качество, благодаря которому Баженов вернулся с войны без единой царапины.
Он мгновенно понял, куда клонит Лара, успел просчитать в уме варианты и принять решение: от кого бы она ни была беременна на самом деле, у Лары был муж — Максим Куликов. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы хоть что-то нарушило его радость от рождения ребенка… Да, может быть, как предрекла Лара, он всю жизнь будет ломать голову над тем, кто же настоящий отец ребенка. Но в чем он был уверен наверняка — так это в том, что его сомнения так и останутся его сомнениями и никто и никогда о них не узнает.
Александр Николаевич буквально одеревенел от мыслей, вихрем проносившихся в его голове:
«Боже мой, неужели Гошка в самом деле не виноват? Почему я так легко поверил в его виновность? Потому, что оправдать его было проще, чем Лизу или Егора? Он был далеко, они — близко, и, обвинив его, можно было легко выкинуть все из головы…
Нет, я всегда знал, что Гоша в душе честен… Может, он казался мне слишком правильным и прямым? Может, мне было приятно обнаружить, что и он способен на маленькую подлость, потому что такие честные и правильные хороши для романов, но плохо приспособлены к реальной жизни?
Черт возьми, как я мог так обмануться! Ведь с самого начала было ясно, что деньги взял Егор…
Бог мой, как не хочется выяснять с ним отношения… Завтра ему везти меня на встречу, на следующей неделе международная конференция, послезавтра семинар — и все это организует он… Да, Егор бездарен, в нем нет ни моего, ни Гошиного таланта, но он хороший организатор, он трудолюбив… Оказывается, я сильно от него завишу… Трудно будет его заменить, если вдруг возникнет такая необходимость…»
Уже полностью занятый новыми неприятными мыслями, Александр Николаевич все же решил на всякий случай уточнить:
— Если это были твои деньги, какого черта ты пробрался в кабинет тайком, а не спросил меня?
Тут Гоша в самом деле покраснел, причем так сильно, что даже кончики ушей запунцовели…
Сервизная чашка звякнула о блюдце:
— Я же обещал их не брать… — произнес он почти шепотом…
Александр Николаевич вздохнул. Похоже, все было именно так. Это было очень похоже на Гошу. Взять свои, законные, подаренные отцом деньги втихаря, чтобы отец не узнал…
— Но ты же знал, что я когда-нибудь все равно замечу их исчезновение?