— Что за вопрос? — фыркнул он. — Что, по-твоему, мне могло понадобиться? Я хотел узнать, какого черта ты сбежала от меня. Неужели ты не могла по крайней мере сказать мне в лицо, что задумала? Вместо того, чтобы оставлять записки и смываться, словно я не заслуживаю объяснений.
Кэсс вздохнула и отошла от двери.
— Пожалуй, нам будет лучше пройти в гостиную, — произнесла она, протискиваясь мимо мужа в немыслимом изгибе тела, лишь бы не соприкоснуться с ним. — Хочешь кофе? Кажется, здесь…
— Черт побери, ничего я не хочу — кроме ответов на мои вопросы! — сердито выпалил Роджер, тем не менее вынужденный следовать за Кэсс. — Где ты пряталась до сих пор? Я приходил сюда уже раз десять.
— Вот как? — Кэсс ощутила дрожь в собственном голосе и попыталась сдержать ее.
— Да, — подтвердил Роджер, оглядывая ее из-под насупленных бровей. — Ты хоть представляешь, в каком положении я оказался? Это был дьявольский труд — убедить твоего отца, что наш брак не держится на волоске.
Кэсс с трудом сглотнула.
— А разве это не правда?
— Конечно, нет, — вспыхнул Роджер, а затем, словно не в силах выдержать прямой взгляд серых глаз Кэсс, склонил голову. — Похоже, тут замешана моя дружба с Валери Джордан? — пробормотал он. — В конце концов, разве мужчина не имеет права состоять в приятельских отношениях с женщиной? Бог свидетель, дома мне этого никогда не хватало. Между нами нет ничего серьезного. Просто мне с ней хорошо, вот и все.
— Хорошо? — с горечью переспросила Кэсс. — Значит, вот как ты это называешь? — Она скривила губы. — И сколько же на сей раз будет продолжаться эта… дружба? Неделю? Месяц? Полгода?
— Не знаю. — Роджер раздраженно поднял голову, словно догадавшись, что просьбами от Кэсс ничего не добьется. — И потом, какая разница? Только не делай вид, что ты ревнуешь. Почему я не могу пожить свободно, как мне этого хочется? В моей жизни слишком мало хорошего.
Кэсс затаила дыхание. Что он такое говорит? Неужели он предоставляет ей возможность вырваться на волю? Распрямив плечи, она спокойно заявила:
— Я согласна.
— Согласна?
Роджер был явно сбит с толку, и Кэсс воспользовалась его секундным замешательством.
— Да, — еще более уверенным тоном подтвердила она. — Согласна. У нас нет ничего общего. Я уже… уже давно думала об этом. И я готова дать тебе развод.
— Что?! — На лице Роджера недоумение сменилось внезапной яростью. — Черт побери, что ты несешь? При чем тут развод?
— Но ведь ты сказал, что…
— Проклятье, я помню, что сказал, но о разводе я и не заикался. Ты думаешь, я спятил? — Он уставился на Кэсс так, словно это не он, а она лишилась рассудка. — И ты всерьез считаешь, что я способен отказаться от этого брака только потому, что скверно вел себя? — Он издал краткий и горький смешок. — Сука! Надеялась, что, сбежав и выставив меня на посмешище перед стариком, заставишь дать тебе свободу?
Кэсс вскинула голову, и под градом его грубых слов от ее хрупкой надежды остались лишь осколки.
— Ты… ты не заставишь меня жить с тобой, — неуверенно возразила она. — Я не ребенок…
— Да, ты не ребенок, — подтвердил Роджер, шагнув ближе и устремив на нее мстительный взгляд. — Но тебе известно, что скажет Гвидо, когда узнает о твоих планах. Он хочет, чтобы этот брак сохранился. Он потратил уйму времени и сил на мое обучение, чтобы я мог последовать по его стопам. Как, по-твоему, он отнесется к заявлению, что ты хочешь развода?
— Он поймет, если я объясню, что у тебя была связь с…
— Прежде он этого не понимал, — издевательски напомнил Роджер. — А что, если я расскажу ему о тебе? О том, как ты относишься к сексу? О том, что ты отказываешься спать со мной? Почему мы так и не подарили ему внука, о котором он мечтает?
— Ты этого не сделаешь!
— Как бы не так! — Роджер подступил еще ближе, и, хотя Кэсс попыталась уклониться, его ладони легли ей на шею. — Сделаю, можешь мне поверить. Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы доказать: не моя вина, что этот брак на грани распада. Чего мне терять? Чувство собственного достоинства немногого стоит, если борешься за жизнь!
— Не надо мелодрам! — С этими словами Кэсс подняла руки и попыталась высвободиться, но хватка Роджера оказалась слишком крепкой. — Ты борешься за жизнь? Не смеши меня. Так выглядит дело только с твоей точки зрения.