— Естественно.
— К тому же чего-то накурились. Поднялся невообразимый шум, угрозы, мольбы. Умоляли, разумеется, оксфордские близнецы. Я сказала, что они были близнецы?
— Нет.
— Похожи как две капли воды. Светлые волосы, кожа белая, вытянутые худощавые лица. Глория, разумеется, плевала на них обоих. Она специально решила их совратить, зная, что их всех застукают. И все потому, что мама выбрала этих близнецов для меня. А она меня ненавидела. Глория, не мама. — Сибилл сдвинула брови. — Мама не питала ко мне ненависти.
— И что же дальше?
— Близнецов с позором отослали домой, Глорию наказали. Она, разумеется, не осталась в долгу и тут же обвинила друга отца в том, что он якобы ее соблазнил. Последовала очередная отвратительная сцена, после которой Глория сбежала из дому. С ее уходом в доме стало гораздо спокойнее, зато у родителей появилось больше времени муштровать меня. Я часто спрашивала себя, почему они видят во мне не ребенка, а некое творение. Почему они не могут любить меня. Но, с другой стороны… — Она откинулась на спинку дивана. — Я не очень-то располагаю к любви. Меня никто никогда не любил.
Он отставил бокал и нежно взял в ладони ее лицо.
— Ты заблуждаешься.
— Нет, не заблуждаюсь. — Она улыбнулась пьяной улыбкой. — Я профессионал и знаю что почем. Родители никогда не любили меня. Глория, разумеется, тоже. И муж, который не в счет, тоже меня не любил. В моей жизни не было даже ни одной из тех добрых отзывчивых нянек — о них часто пишут в книгах, — которые с любовью прижимали бы меня к своей мягкой полной груди, утешая и успокаивая. Никто даже не взял на себя труд притвориться и хотя бы раз сказать мне ласковое слово. А вот ты, напротив, очень милый. — Она провела свободной рукой по его груди. — Я никогда не занималась сексом в пьяном состоянии. Как ты думаешь, на что это похоже?
— Сибилл. — Он поймал ее руку, пока она не отвлекла его внимания. — Они тебя недооценивали. Ты не должна поступать с собой так же.
— Филипп. — Она потянулась к нему, завладела его нижней губой. — Моя жизнь была скучной и предсказуемой. Пока я не встретила тебя. Когда ты поцеловал меня в первый раз, я просто перестала соображать. Такого воздействия на меня еще никто никогда не оказывал. И когда ты трогаешь… — Она медленно поднесла его руку к своей груди. — Моя кожа будто накаляется, сердце начинает бешено колотиться, а внутренности расплавляются. Ты залез ко мне по стене. — Ее губы бороздили его подбородок. — Принес мне розы. Ты ведь хотел меня, да?
— Да, хотел, но не…
— Так возьми меня. — Она закинула назад голову, чтобы видеть его восхитительные глаза. — Я впервые говорю это мужчине. Представляешь? Возьми меня, Филипп. — В ее словах таились мольба и обещание сказочных наслаждений. — Просто возьми.
Пустой фужер выпал из ее пальцев. Она обвила его руками за шею. Не в силах противиться искушению, он опустил ее на диван…
Сибилл стояла под душем, стараясь утопить в горячих струях тупую боль в висках.
И поделом, решила она. Не дай Бог еще раз так напиться!
Жаль только, что похмелье не лишило ее памяти. Но нет, она более чем отчетливо помнила, как распиналась о себе перед Филиппом. Выложила ему все. Все свои личные унизительные тайны, в которых редко признавалась даже себе.
Теперь она должна предстать перед ним. Посмотреть ему в лицо, зная, что за два коротких выходных она успела порыдать в его объятиях, а потом разболтала ему свои самые сокровенные секреты и предложила себя.
И еще одно совершенно ясно. Она безнадежно влюблена.
И это сущее безрассудство. Уму непостижимо, как можно за такой короткий срок общения развить в себе столь глубокое и сильное влечение к мужчине.
Она плохо соображает. Поток чувств, захлестнувший ее, лишил ее способности сохранять объективную дистанцию и анализировать происходящее.
Как только Сет будет устроен, как только все формальности будут улажены, она вновь отдалится на безопасное расстояние. Самый простой и логичный выход — уехать в Нью-Йорк.
Несомненно, она быстро образумится, вернувшись к прежней жизни, окунувшись в привычную повседневность.
Хотя сейчас та жизнь кажется ей такой жалкой и скучной.
Сибилл зачесала назад влажные волосы, тщательно намазала кожу кремом, туже запахнула халат. Упражнения на дыхание не помогали обрести хладнокровие, но она не удивилась. При таком-то похмелье!