— Ну что скажешь, Алексей? — спросил дядя. Не скрою, признание со стороны пусть и отставного, но всё же генерала, мне хорошо так, душевно польстило.
— А что тут сказать-то? — я пожал плечами и вздохнул. — Сделали всё-таки! Честное слово, сделали! Вот только...
— И что тебе опять не так? — удивился отец.
— Испытать надо, — напомнил я. — А где? Не на улицу же выходить?
Дядя, отец и брат переглянулись. Не хотелось бы так о них думать, но у меня сложилось впечатление, что столь простая и, главное, естественная мысль их до сих пор не посетила.
— Так мы же на заводе испытывали, — недоумённо сказал Василий.
— Ну, во-первых, это несправедливо, — при этих моих словах братец удивился ещё больше. — Ты-то, небось, вволю настрелялся, а я вот всё это придумал, а сам-то так ни разу и не пальнул. Где тут справедливость, скажи мне?
Васька виновато усмехнулся, отец с дядей тоже заулыбались.
— А, во-вторых, генералам это оружие дядя Андрей предлагать будет. Вот скажи, дядя Андрей, тебе же проще будет генералам объяснять достоинства этих винтовок да револьверов, если ты и сам их оценишь, да не одним умом, а и опытом тоже? Или как?
— Да уж, — вынужден был признать дядя, — куда как проще.
— В-третьих, генералы тоже люди, им и самим пострелять захочется, — тут мои родные понимающе хохотнули. — Только им-то будет где пострелять, а нам? В общем, отец, надо бы в подвале место для стрельбы обустроить, — заключил я.
— Дело говоришь, Алексей, — согласился отец. — Велю сегодня же Пахому заняться.
— И когда в Ундол поедем, всё это с собой возьмём, да патронов побольше, — добавил я, чем вызвал у всех искреннее оживление. Ну да, уж таковы мы, мужчины. Нам только дай такие игрушки, за уши потом не оттащишь.
Под такое дело дядя напомнил о необходимости за всё это выпить, отец мгновенно перевёл его идею в практическое русло, велев подать закусок, и вскоре уже мы уселись отмечать наш успех.
— С охотничьими-то ружьями у нас что? — поинтересовался я у Васьки.
— Да с ними всё хорошо, — довольно ответил брат. — До ума довели, машинку для переснаряжения патронов сделали, можно хоть сейчас начинать выделку.
— Я так полагаю, охотничьи ружья, револьверы и карабины под револьверный патрон надо поскорее окончательно испытать, вылизать да и запускать. Здесь нам генералы не указ, а деньги уже пойдут, — привлёк я внимание родных к коммерческой стороне дела.
— С Беккером договариваться надо, — отец не стал мелочиться и сразу вспомнил крупнейшего торговца оружием.
— Надо, — согласился я, — только так, чтобы он продавал наши стволы везде, кроме Москвы. В Москве надо свою оружейную лавку открывать, нечего тут с Беккером делиться. Да и постепенно в каждом городе государева уряда да земельных городах наша лавка должна быть или хотя бы представительство, чтобы покупатель мог через него себе ружьё или револьвер выписать.
— Ох, боюсь не пойдёт Беккер на такое, — покачал отец головой. — Тот ещё жук, привык оружейный рынок в кулаке держать. Наверняка себе исключительную привилегию на продажу запросит. Да и лавку или представительство, как ты говоришь, в каждом государевом да земельном городе мы пока не потянем...
— Но у нас же есть представительства во многих городах, — напомнил я. — Надо напечатать каталоги оружия да разослать по ним, пусть хоть сколько-то продадут по выписке. А Беккер... Да пёс с ним, пусть его лавки наши ружья и револьверы берут. Но — кроме Москвы. Москву Беккеру отдавать нельзя. Никак нельзя!
— Почему именно Москву? — не понял Васька.
— Потому что в Москве у нас Военная Палата, Палата Внутренних дел, да другие государевы ведомства, которым оружие понадобиться может. Их генералы да чиновники должны видеть, что всё у нас с выделкой оружия хорошо, раз мы сами его и продаём. Опять же, сколько-то револьверов с карабинами надо будет сделать со всякими золотыми-серебряными украшениями, да раздарить большим людям, а многим и простые подарить нелишне. Вот пусть потом патроны у нас в лавке и покупают, — разъяснил я.
— Тоже верно, — признал дядя. — Ты, Филипп, давай с Беккером договаривайся, ежели что, так и я с ним поговорю тоже.
— Вот прикину, сколько мы в Александрове сможем пока тех ружей да револьверов делать, так и поговорю, — ответил отец. Да, это он верно заметил. Пока не расширимся, нас возможности Александровского завода будут сдерживать. Эх, как бы не пришлось-таки жениться на Александре Бельской... Вот уж не хотелось бы. Я уже начал думать, а не завести ли мне песню о непонятном интересе Бельских в этом брачном союзе, но тут вклинился дядя Андрей: