Ну, доброе слово, оно и кошке приятно, а уж слышать такое от старшенького — это многого стоило. Так что я с чистым сердцем протянул брату руку, и мы сцепились ладонями чуть не до хруста. Дядя, по своей привычке, предложил за такое дело выпить, но мы все втроём дружно насели на него, убеждая для начала пострелять, и заслуженный вояка не устоял.
Спалив кучу патронов, мы отправились к Ваське, благо, дом, что отец в своё время купил в городе, был для них с Анной великоват, и места для нас троих имелись.
За обедом, проходившем под весёлое щебетание Аннушки, обрадованной нашим прибытием, разбавившем скуку, явно одолевавшую её в городе, где благородного общества было раз-два и обчёлся, мы о делах не говорили, только о московских новинках, о московских знакомых, о московской родне. А вот когда Анна удалилась, просидели до вечера, и вовсе не потому, что отмечали наши успехи. Дядя, конечно, организовал и возглавил кратковременный сеанс употребления горячительных напитков с соответствующими закусками, но и требующих решения вопросов поставил перед нами немало.
Первым из них шёл вопрос об окончательном, как сказали бы в моей прошлой жизни, перепрофилировании завода. Раньше в Александрове по казённому заказу делали кавалерийские карабины и кавалерийские же штуцера, с началом нашей оружейной эпопеи дядя Андрей договорился об отсрочке заказа, теперь же ему предстояло улаживать вопросы с представлением армии новых винтовок, а в случае их принятия — ещё и о переоформлении заказов. От нас здесь зависело лишь качество предлагаемых новинок, но мы уже сделали в этом смысле всё, что могли.
Вопрос второй касался денег, без которых поставить на должный уровень выделку всего, что мы сегодня видели и пробовали, не представлялось возможным. Надо было или вкладывать в дело все свободные родовые деньги, либо искать новых, опять же, словами из прошлой жизни, инвесторов, либо как-то совмещать одно с другим. Договорились, что преобразуем чисто семейное ранее предприятие в закрытое паевое товарищество, дядя найдёт заслуживающих доверия пайщиков, я стану пайщиком за счёт части денег, заработанных на колючей проволоке и сумках с рюкзаками и ридикюлями, а Васька свои паи оплатит зачётом части полагающихся ему премиальных.
К третьему вопросу дядя перешёл с такой скоростью, что я не успел внести свои предложения по второму, но так оказалось даже лучше, потому как третьим нумером у нас шёл вопрос о поощрении отличившихся работников. Тут я и выступил с предложением выплатить им часть премиальных не деньгами, а паями в новом предприятии, причём Гаврилову и Семёнову — в обязательном порядке.
— Ты что, Алексей?! — возмутился дядя. — Я собираюсь солидный пай царевичу Леониду предложить, а ты хочешь простолюдинам дать?! Чтобы мастеровые в одном деле с самого государя братом меньшим состояли?!!
— Ну, во-первых, не дать, а продать, — начал я разворачивать целую линию возражений. — Тех денег, что паи стоить будут, Никифор с Ефимом на руки не получат. Во-вторых, их светлые головы и золотые руки нам, почитай, половину дела с новым оружием сделали, и ещё не раз и не два пригодятся. В-третьих, никуда они потом от нас не денутся, ежели пайщиками в нашем деле станут. А, в-четвёртых, никаких писаных законов мы тут не нарушим, да и неписаных правил тоже. Царевна Софья Георгиевна, если помнишь, пай в Московском чайном товариществе имеет, а там кто только среди пайщиков не состоит — и купцы, и мещане, и нехристи даже!
— Хм, а ты, пожалуй, и прав, — пусть дяде и потребовалось сколько-то времени на осознание моих слов, но оценил он их верно. — Но как-то непривычно даже...
— Дядя Андрей, это наши люди, — нажимал я. — А наши люди в наших делах должны иметь преимущество перед чужими. Да и потом, мы так не только их не обидим. Мы и себе на премиальных выплатах деньги сбережём, и на развитие дела те деньги и пустим. Со всех сторон для нас выгодно.
— Умеешь ты, Алексей, убедить, — в голосе дяди слышались и похвала, и удивление, — умеешь. Вроде и дичью поначалу кажется, что ты говоришь, а подумать — так дельно же! Филипп, Василий, вы-то что скажете?
Отец с братом переглянулись и кивнули друг другу.
— Я согласен, — сказал отец.
— И я тоже, — добавил брат.
На таком трогательном родственном единодушии мы с делами на сегодня и закончили. Попили чаю, позвав и Аннушку, посидели за очередными разговорами, да и отошли ко сну.
Следующий день ушёл у нас на осмотр самого завода. Деньги деньгами, а какие траты станут для тех денег первоочередными, изучить было необходимо. Понятно, что меня больше всего другого интересовала работа артефакторов, как и их обучение.