— Да уж, Алексей Филиппович, такое мне и правда не нравится, — Шаболдина аж скривило. — Однако же, иного способа установить истинную личность Поляновой, или как там её, я тоже не вижу. Надеюсь, второй ваш подарок окажется лучше этого?
— О нет, Борис Григорьевич, — я широко улыбнулся. — Не просто лучше, а гораздо лучше!
Я положил на стол сделанный александровскими умельцами ящичек, напоминавший чемодан-дипломат из моей прошлой жизни, только не пластиковый или кожаный, а деревянный. Щёлкнув замочком, открыл крышку и развернул его к приставу, чтобы тот увидел лежащие в выложенных тёмно-синим бархатом углублениях револьвер, дюжину патронов и приспособления для чистки и смазки оружия. Из плечевой сумки извлёк и поместил рядом картонную упаковку с пятью дюжинами патронов и кобуру для скрытого ношения револьвера.
— Револьвер системы Левского, — торжественно провозгласил я. — Во всём мире таких пока что нет!
На глазах слегка растерянного пристава я откинул барабан револьвера, снарядил его патронами, вернул на место, крутнул, снова откинул, экстрагировал патроны, привёл оружие в нормальный вид и уложил обратно в ящичек.
— Борис Григорьевич, встаньте и снимите, пожалуйста, кафтан, — дождавшись, пока всё ешё не справившийся со своей растерянностью Шаболдин выполнит просьбу, я надел на него сбрую, застегнул её и вложил револьвер в кобуру. — Зеркала, жаль, нет, — посетовал я, когда пристав надел кафтан снова.
— В приёмной есть, подождите, пожалуйста, минуточку, — Шаболдину не терпелось на себя посмотреть. Вернулся он, конечно, не через минуту, попозже, сияя, как пряжка на солдатском ремне перед генеральским смотром.
— Ну, Алексей Филиппович, удружили, так удружили! И правда ведь, не видно совсем!
— И доставать при необходимости удобно, — обратил я его внимание. — Да сами попробуйте.
Шаболдин попробовал и убедился, что и правда удобно.
— У нас дома теперь тир оборудован, — сказал я. — Заходите, поупражняетесь. Чтобы если что, у вас уже привычка была. Хотите, прямо сегодня после службы и приходите.
— Спасибо за приглашение, Алексей Филиппович, сегодня же и зайду непременно! — воодушевлённо ответил пристав. По нраву пришёлся подарок, ох и по нраву! Что ж, раз так, сделаю-ка я Шаболдину накачку ещё по одному своему соображению...
— Я, Борис Григорьевич, вот ещё что подумал, — приступил я к этой части своего плана, когда восторг пристава по поводу подарка поутих. — Уж больно жестоким и умелым был убийца Бабурова. Помните, Ломский говорил про удар ножом под грудину и два в печень?
— Вы, Алексей Филиппович, клоните к тому, что никто из проходящих по делу на такого убийцу не похож? — сразу сообразил Шаболдин. Определённо приятно иметь дело с умным человеком!
— Именно, Борис Григорьевич, именно, — подтвердил я. — Тот, кто решил убить Бабурова, сам сделать это не захотел или не мог, вот и привлёк умельца.
— Что же, придётся посмотреть, кто из московских воров на такое способен, — большой радости от прибавления работы пристав, ясное дело, не испытывал, но дело есть дело.
Покинув Елоховскую губную управу, я вернулся домой, прихватил ещё один подарочный револьверный набор и вышел на улицу ловить извозчика. До обеда я планировал отвезти потом подарки ещё по одному адресу, так что мешкать не стоило, потому как опаздывать на домашний обед неприлично, а сегодня неприлично вдвойне — обедать у нас собирался дядя, а у меня к нему как раз и вопрос имеется. Да-да, насчёт отказа женщин и девиц из московской аристократии от услуг целительницы Евдокии Ломской.
Извозчика я поймал довольно скоро — дома у нас тут не бедные, публика их населяет соответствующая, так что свободные коляски частенько катятся, не торопясь, по здешним улицам в надежде заполучить щедрого ездока. Вот как раз одному такому и повезло — его путь пересёкся с моим, я с удобством устроился на сиденье и назвал адрес.
Для майора Лахвостева подарок немного отличался от того, что я вручил Шаболдину. Офицеру Военного отдела Палаты государева надзора всё же приходится носить мундир намного чаще, нежели чиновнику губного сыска, поэтому для своего бывшего командира я припас ещё и обычную кобуру для открытого ношения револьвера на поясном ремне. Скрытую тоже подарил, так, на всякий случай. Понятно, что и Семёна Андреевича я, как ранее Шаболдина, пригласил в домашний тир попрактиковаться с новым оружием.