— Ты полковника Хлебовича не видел? — поинтересовался дядя.
— Видел, — ответил я. — С генерал-воеводой князем Романовым он меня свёл, его высокопревосходительство требует незамедлительно представить в Военную Палату прошение на представление винтовок, — и, наслаждаясь изумлением на дядином лице, добавил: — Но у меня касательно Константина Афанасьевича тоже к тебе вопрос...
— Когда ты успел-то? — оторопел дядя.
— Так сложилось, — я постарался напустить на себя этакое безразличие. Мол, что мне генерал-воевода, я с такими каждый день запросто разговариваю.
— Хорошо сложилось, — хмыкнул дядя. — Значит, будем подавать. А что ты насчёт Константина Афанасьевича узнать хотел?
— Не его. Я бы про его племянницу послушал, — не стал темнить я.
— Вот как? — дядя снова удивился. — Тебя же вроде совсем другая особа занимала?
— И до сих пор занимает. Но у меня сложилось впечатление, что господин полковник не против, если Елизавета вызовет известный интерес у нашего Митьки, — доложил я обстановку.
— Хм-хм, — дядя призадумался. — Елизавета — дочь умершей родами младшей сестры полковника. Отец её, капитан Арсеньев, погиб на Кавказе, Константин Афанасьевич забрал племянницу из царицына пансиона и воспитывал её сам в разумной умеренности. Приданого за ней немного, но вот испытания по программе женской гимназии Елизавета прошла с отличием и похвальный лист не получила потому лишь, что в гимназии не училась. Митька, значит... Надо поговорить с Филиппом и Анастасией, — на ходу выстраивал стратегию дядя.
— Митьку и самого неплохо бы спросить, — я сразу решил обозначить, что буду на стороне брата. Если сам он интерес к девице проявит, это было бы, на мой взгляд, очень даже неплохо. Офицерская дочь и офицерская воспитанница и женой офицерской должна быть хорошей.
— Спросим, — пообещал дядя. — Но это потом, сейчас, кажется, тебя у меня заберут.
Я посмотрел в ту же сторону, куда направил взгляд дядя, и обнаружил целенаправленно продвигающихся в моём направлении сестёр Бельских. Ну да, вот прямо сейчас и заберут...
Уважаемые читатели!
Сегодня исполняется два года со дня появления А.Ф. Левского на просторах АТ. Лично я вечером собираюсь отметить, если кто-то мысленно поддержит или присоединится, буду не против :)
Ваш автор
[1] У французской винтовки Шасспо 1866 года, некий аналог которой придумал Алексей, прицел имел разметку от 200 до 1200 метров. На дымном порохе, да.
Глава 23. Заговор
— Лучше пройти в другую беседку, ту, мимо которой мы шли сюда, — девицам, конечно, простительно таких вещей не понимать, но я-то, слава Богу, соображаю. Вот и сейчас, увидев, куда именно ведёт нас Варвара, сразу понял, что не того она остерегается, чего надо.
— Но почему? — удивилась Варвара. — Здесь же нас никто не увидит!
— А разве мы собираемся заниматься чем-то таким, что надо скрывать от чужих глаз? — я, в отличие от младшей княжны, удивление только изобразил. — Нет, не собираемся. А вот говорить мы будем, как я понимаю, о том, что для посторонних ушей не предназначено. Да, здесь нас не увидят, но и мы не увидим тех, кто мог бы подслушивать. А та беседка стоит на открытом месте и никто не подберётся к ней незамеченным на расстояние, с которого можно услышать наш разговор.
Александра с Варварой переглянулись и уставились на меня. Переглянулись ещё раз и, наконец, поняли. Нет, ну умеют же, когда захотят!
...Когда на приёме у Пушкиных Александра с Варварой перехватили меня у дяди, я сильно опасался, что мне снова предстоит упражняться в пустословии, как это происходило совсем недавно с княгиней Бельской. Тем приятнее было ошибиться — Александра безо всяких обиняков заявила, что у них с сестрой есть о чём со мной поговорить, а Варвара предложила устроить так, чтобы я нанёс визит Бельским и мы втроём отправились бы прогуляться в саду. Затею Александры и Варвары я посчитал вполне уместной, в итоге сегодня утром явился к Бельским и после непродолжительной беседы с князем и княгиней, в обтекаемых выражениях пожалевших об отстрочке наших свадебных планов, но высказавших уверенность в их исполнении, был препровождён к княжнам, тут же и вытащившим меня в сад. И вот сейчас мы перебрались в беседку на открытом месте, устроились за небольшим круглым столом и я приступил к ведению нашего собрания.
— Я слушаю, Александра, — просто сказал я.