— Что, Алёшка, хорошо быть самым умным? — подначил меня Васька, едва мы вышли на крыльцо.
— Неплохо. Но такое не для всех, кому-то надо и за каретой сходить, — не остался я в долгу.
— Большое дело сделали, — прекратил нашу весёлую перепалку отец.
— Большое дело начали, — поправил я его.
— И правда, самый умный, — усмехнулся отец. Усмехнулся, замечу, весело и довольно. Впрочем, в наших нынешних обстоятельствах проявлять недовольство было бы совершенно неуместным.
— Садитесь, — Васька раскрыл дверь подъехавшей кареты, и мы с отцом заняли места.
Домой приехали уже затемно, ни о каком ужине никто даже не заикнулся. Я ещё попытался совершить героический подвиг — подняться на третий этаж, не отстав при этом от Василия, но не вышло, уж больно тормозила моё продвижение раненая нога, постоянно пытавшаяся отказать мне в повиновении. Брат, конечно, помог преодолеть лестницу, но такое завершение дня меня не обрадовало, и от дальнейшей его помощи я с благодарностью отказался, едва мы оказались на этаже. Описывать своё раздевание, умывание и укладывание в постель, пожалуй, не стану — всё это было, конечно же, тем ещё подвигом, но пусть он останется скромным и незаметным.
Устроившись, наконец-то, в постели, я для начала позволил себе просто поблаженствовать, но когда нога перестала ныть, вернулся в своих мыслях к делам. Завтра, в крайнем случае послезавтра, Василий уедет в Александров, и я смогу сосредоточиться на Бельских. Да, доказательств у меня нет, но с тем, что узнала от Луговой матушка, к князю можно идти и так. Есть о чём поговорить с ним, ох как есть... Вот и схожу, вот и поговорю. Думаю, у меня получится — зря, что ли, Васька с отцом сегодня назвали меня самым умным?..
[1] См. роман «Пропавшая кузина»
Глава 28. Княжье слово
Ох, и спорили же мы с отцом, матушкой и дядей! Внешне, разумеется, всё смотрелось чинно и благопристойно — тезисы аргументировали, на личности не переходили, даже голос друг на друга не повышали, но суть от того не менялась. О чём спорили? Да о том, кому идти к князю Бельскому договариваться о моём сватовстве к Варваре и отменять уговор о моём же браке с Александрой. Дядя настаивал на том, что идти должны они с отцом, причём не сейчас, а через седмицу, когда Боярская Дума выберет себе нового старосту (угадайте, кого?), я требовал для себя права идти себе же одному, отец колебался, но больше склонялся на сторону дяди, матушка однозначно поддержала меня. Победил-то в итоге я, но с каким же трудом оно мне далось! Настоять на своём я смог, напирая на то, что пока у нас есть только слова госпожи Луговой, не подтверждённые бумагами, некоторая доверительность, возможная с глазу на глаз и почти невозможная при численном превосходстве одной из сторон, сработает в мою, то есть в нашу, пользу куда лучше, чем даже самое мягкое давление. А вот если у меня с той доверительностью ничего не выйдет, тогда и настанет черёд тяжёлой артиллерии в лице отца и дяди.
Однако же спор спором, а из прихода дяди я кое-какую пользу извлёк, как для себя лично, так и для общего дела. Сам-то я знал о князе Дмитрии Сергеевиче Бельском лишь тот минимум, что можно прочесть в Бархатной книге, да общеизвестные в нашем кругу сведения — входя в первую сотню землевладельцев Царства Русского, князь Бельский и жил с земли, содержа несколько крупных и весьма прибыльных хозяйств, а также сдавая землю в аренду крестьянам, кому за живые деньги, а кому и за часть урожая. Куплей-продажей земли с выгодой для себя Дмитрий Сергеевич тоже не пренебрегал.
А вот дядя поделился со мной куда более интересными сведениями, показавшими князя совсем с другой стороны. Поступив в двадцать один год на обязательную службу в Стремянной Гренадёрский полк, князь Бельский, оттрубив, как все, полгода подпрапорщиком и получив чин прапорщика, перевёлся с повышением в чин подпоручика в Первый Кавказский охотничий батальон и два с половиной года провоевал на Кавказе. Именно провоевал, а не просто прослужил — вернулся он оттуда мало того что капитаном, так ещё и с Золотым оружием, четвёртыми степенями орденов Святого Георгия и Михаила Архангела с мечами, оставив о себе добрую память в наших войсках и крайне недобрую среди горцев. Сам дядя с князем Бельским на Кавказе не встречался, но рассказал, что, по достоверным сведениям, воином Бельский был умелым, до отчаяния храбрым, при этом расчётливым и крайне безжалостным к врагам.