– Слушай, мелкая, забери у меня мобильный, а то он меня отвлекает!
– А ты не отвечай! – посоветовала Ксеня.
– А кто отвечает? Просто на нервы он мне действует.
– Да, а если звонить кто-то будет? Мне что – его в зубы брать и тебе нести?
– Да нет. Я на то и даю тебе, чтобы он мне над ухом не трезвонил!
– Так отключил бы и всего делов-то!
– Нет. Если уж кто-то слишком часто звонить будет – придешь скажешь, ладно? А пока полазь – может, интересного чего найдешь…
– Да? Только если я здесь чего сломаю, то виноват будешь ты сам. И еще, Марк, я тут смотрю, у тебя пепельница стоит… Курить в доме можно?
– Да, можно, только смотри не подожги чего-нибудь.
– Обязательно подожгу! – с готовностью ответила Ксюша.
Когда Марк ушел, Ксюша некоторое время изучала содержимое мобильника. Звонки были, причем несколько – с одного и того же номера, который был подписан именем Наташи. Среди знакомых Марка Ксеня знала одну Наташу, и в справочнике Наташ больше не было. Получается, это та «девушка Марка и как бы не Марка».
– Что ж, – сказала Ксю. – Позвони еще раза два, тогда передам мобильный Марку, Наташа. А пока…
Пока Ксюша закурила. Ей было весело, что она, хоть ненадолго, может помешать общению какой-то девчонки с Марком.
В течение тридцати минут Наташа позвонила еще два раза, и Ксю решила отнести телефон Марку, преклоняясь перед настойчивостью девушки. Сама Ксю не стала бы звонить парню больше двух раз, если он не пожелал или не смог ответить. Захочет – перезвонит.
– Марк, держи, – сказала она подходя. – Там какая-то Наталья без тебя жить не может.
– Да? Ну ладно, перезвоним, если жить не может, – сказал Марк, набирая номер. – Опа! Похоже, мадемуазель обиделась…
– Что? – спросили Ксеня и Антон вместе.
– Сбросила и телефон отключила.
– И что теперь? – спросил Антон.
– Ничего. Ерунда все это – перебесится – сама позвонит. Я ее вчера, кстати, чуть на фиг не послал…
– На фиг или на чего похуже? – уточнил Антон.
– А, разборки клеить начала, ну и получила… Впрочем, забудем. Пошли, Антон, в пробках «жучки» делать.
– А что случилось? – спросила Ксеня.
– Замыкание, – ответил Антон. – Марк вилку от болгарки в розетку сунул, ну и …
– Так, что есть болгарка? – снова спросила девушка.
– Приспособление то, которым мы доски пилили, видела? Вот это она и есть, – объяснил Марк.
Он выкрутил пробки из счетчика, нашел проволочки.
– Дожился, Марк, «жучки» делает! – сказал он, раскручивая пробку, и спросил Антона: – Знаешь принцип этой пробки?
Антон пожал плечами.
– Хрен его знает…
– Хрен вообще много чего знает, – ответил Марк. – А вот в пробке внутри проводок есть такой, и когда резкий перепад напряжения, он перегорает. Короче, в двух словах: если бы этого не происходило… тут бы уже к чертовой матери полбани спилило… самим бы от этой болгарки утекать пришлось…
«Жучка» Марк сделал и свет наладил, но пока все делал, Антону пришлось бегать по дому то за одним, то за другим под покрикивания Марка.
– Антон! – то и дело доносилось до Ксюши. – Принеси нож! Антон, где предохранитель? Ты его в карман, что ли, положил? Быстро верни!
Стоило Антону что-нибудь ответить, как тут же раздавалось:
– Я хренею с этого малого! Тоник, ты обнаглел! Это из-за тебя у меня все ломается! Включи свет!
Конечно, все это говорилось в шутку – Антон не обижался, а Ксюша давилась от смеха. Наконец свет был восстановлен, и Марк объявил, что пора поехать поесть. Тут ему кто-то позвонил, Марк ответил, затем осмотрел телефон и задумчиво произнес:
– Странно, чего это у меня батарея так быстро разряжается?
– Может, потому, что я рядом стою? – живо откликнулся Антон.
– Очень может быть! Очень может быть! – усмехнулся Марк. – Ксюш, ты с нами?
– С вами, – ответила Ксю.
Обычно в пацанские разговоры Ксюша не встревала. Но слушать было смешно,как Марк и его друзья поддразнивали друг друга, как разговаривали о девушках. Некоторые Марковы друзья стеснялись говорить при Ксюше, старались не ругаться. Марк смеялся до слез, когда это замечал:
– Ребята, вы никак решили окультуриться?
А Ксю, когда понимала, в чем дело, улыбалась.
– Парни, не обращайте на меня внимания, держитесь, как привыкли, – говорила она, но “парни” продолжали прикидываться пай-мальчиками. Ксю как-то не выдержала и загнула матом, да так, что у всех отвисла челюсть.
Антон не особенно смущался Ксюшиным присутствием, поэтому в его компании девушке нравилось находиться.
По приезду домой к Марку Антон сразу отправился в комнату к музыкальному центру, а Ксеня с Марком – в ванную, мыть руки. Затем Марк ушел в кухню, где вслед за ним появились по очереди Ксюша и Антон. Появились и сели по бокам стола. Марк, увлеченно изучавший содержимое холодильника, в какой-то момент обернулся и, увидев застывшую в ожидании парочку, возмущенно воскликнул:
– Что, я вас обоих кормить должен?
– Вроде как для этого ты нас сюда и привез… – пожала плечами Ксю. – Давай, действуй!
– Ладно. Только так – сколько налил – столько съели, понятно?
– Понятно. Чего тут непонятного? – откликнулся Антон.
Ели неспеша – больше разговаривали. Марк между делом поставил чайник кипятиться.
– Ксюш, забыл спросить – как батя твой? Ты с ним говорила?
– Говорила, – хмуро отозвалась Ксеня.
– И что?
– Обещал бросить пить.
– Уже неплохо. А ты? Чем недовольна?
– Да всем по чуть-чуть, – Ксюша поставила тарелку в мойку и вернулась на место. – Свежо предание, да верится с трудом. Я уже не верю тому, что он говорит.
Марк нахмурился.
– Ксю, я тебе уже раз сказал и еще повторю – он – твой отец. Какой бы ни был…
– Знаю, Марк, знаю, но изменить не могу ничего. Доверие ушло, давно ушло. Мы – почти чужие друг другу люди, ничего друг о друге не знаем…
– Жили бы здесь, не были бы чужими, – сказал Марк.
– Не хуже моего ты знаешь, что у нас не было возможности остаться здесь. Мама нашла единственный выход…
– Это не выход, а какое-то детское бегство от проблемы, – оборвал Марк.
– А может иногда сбежать от проблемы – лучше, чем без толку тратить силы на ее решение? Марк, ты считаешь, что у мамы был выбор?
– Не знаю… можно было найти другой способ…
– Какой, например? – саркастически спросила Ксюша.
– Ну, я нашел. Мой батя тоже пил, очень страшно… У меня из-за него полжизни – сплошная нервотрепка. И вот я лет в тринадцать ножом себе по руке три раза полоснул… кровищи было тут…ужас, – Марк закатал рукав рубашки, и Ксеня увидела, что у него на руке чуть пониже локтевого сгиба проступают три белых шрама. Ксю ошарашено посмотрела на Марка.
– Ты серьезно, Марк? – спросил Антон, удивленный не меньше Ксюши.
– Конечно, – Марк привел рубашку в порядок и взглянул на сестру. – Батя с той поры даже пива не пьет. Еще конфету с ликером съесть может, но больше ничего… Сам потом маме говорил, что мой поступок его шокировал, но заставил держаться от спиртного подальше. А так он не мог, хоть и понимал, что все теряет…
– Знаешь, Марк, мой папа потерял уже столько, что шоковая терапия ему ни к чему, и так есть к чему стремиться… Я не буду вспоминать, через что мне пришлось пройти из-за него… через это проходят тысячи детей в моем положении. Скажу только, что хочу жить нормальной жизнью, а не изображать из себя врача, пусть мой отец и болен. Я не хочу ни заново сводить, ни разводить своих родителей – пускай делают, что хотят… только пусть не делают мне больно. Я же не стена плача, которой доверяют свои беды все, кому не лень: Катя, мама, бабушка… А вот когда что-то не ладится у меня – где моя «большая любящая семья»? Где множество родственников? Рядом нет никого, кто бы помог или хоть выслушал… – Ксюшин голос дрогнул, в глазах блеснули слезы, но через мгновение лицо девушки стало жестким. – Если никто не хочет сделать что-нибудь для меня, то с какой стати мне стараться всем помочь? Гораздо проще наплевать на чужие беды и жить в свое удовольствие… Так поступает большинство людей. Поэтому не смей судить меня, Марк! Я живу, как умею, как жизнь понимаю – для себя, не для показа!