Между прочим, это заметил не только Марк. Бабушкина кошка Маня, не особенно уважающая чужих и никогда не садящаяся на колени к не нравящимся ей людям, которая явно симпатизировала Ксюше, Карину обошла и устроилась на коленях у Леры.
Вот Лера Марку понравилась. Хоть с виду она не была такой красивой как сестра – с курносым носом, усыпанным веснушками, остреньким подбородком и большим, привыкшим улыбаться ртом. Но улыбалась она искренне, не выглядела неестественной.
– И давно дядя Гена ваш папа, девчонки? – шутливо спросил Лешка.
– Давно, – сухо ответила Карина, бросив на него испепеляющий взгляд. Алексей поежился, чувствуя, что чем-то явно пришелся девушке не по вкусу.
А Карине он и правда не понравился. Марк – вот кто вызвал в ней живой интерес. Кареглазый, темноволосый, смуглый – прям зайчик шоколадный. Так и съела бы!
– Ваш дядя Гена только Каринин папа давно, – пояснила Лерка. – А мой недавно.
– Как это? – удивился Марк.
– А у нас отцы разные, – сказала Карина. – У меня – Кличенко Геннадий Владимирович, а у Леры – неведомо кто.
– Как так? – все равно Марк недоумевал.
– Все просто, – объяснила Карина. – Папа с мамой познакомился, когда уже женат был на той даме…
– На тете Ире, – сгладила острый угол Лерка.
– Ну да. Мама забеременела и меня родила. А потом папа куда-то исчез, и мама с другим жила. Вот от этого другого родилась Лерка.
«Действительно, просто», – подумал Марк, а вслух спросил:
– А когда ж ты родилась, прелестное создание?
– Третьего декабря 1989 года, – ответила Карина. Марк от ошеломления замолчал. Вот тебе и дядя Гена! Мало того, что налево пошел, так еще ребенка завел на стороне, и этот ребенок родился в тот же день, того же года, что и дети жены!
30.
31 декабря Ксюша несколько раз звонила в Березино, чтобы поздравить бабку с дедом, но трубку никто не снимал. Вечером, когда мама и Катя куда-то ушли, а бабушка закрылась у себя в комнате, Ксю решила набрать номер еще раз.
Трубку сняли после первого же гудка, словно звонок ожидался.
– Смольный на проводе! – бодро откликнулся Марк.
– Смольному привет! – живо отреагировала Ксю на старую шутку их семьи. Марково приветственное восклицание означало, что в дом поступает так много звонков, что отвечать не успевают. Как в Смольном. – Ребята, до вас дозвониться – как до небес достучаться.
– А, Ксюшка, ты? Или это Катя?
– Ксюша. Привет, Марк.
– Привет. С наступающим тебя!
– И тебя. Как дела?
–Нормально, пока что живой.
– Что так? – удивилась Ксюша.
– Настроения нет, что само по себе удивляет. Новый год вроде скоро… А у тебя?
– У меня хорошо все.
– Гулять пойдешь сегодня?
– Да.
– С Владом?
– Нет. Я про него уже забыла. Слишком много командовать стал, вот и отправился на Планету Монстров. Теперь у меня другой – вот с ним я и пойду.
– Как Катюха?
– Живет. На данный момент ушла приглашать своего бойфренда на елку в город. Я этого ее бойфренда еще не видела, кстати, Катя его прячет.
– А мама?
– Сейчас к подруге ушла. А ты чего у бабушки?
– Так, зашел, чтобы дома не толочься, маме не мешать. Лешка-то к Светке умыкнулся, а мне и податься некуда.
– Так-таки и некуда? – усмехнулась Ксю. Марк засмеялся.
– Ну, в общем, есть куда, только не хочется что-то.
– Я смотрю, захандрил ты конкретно. Так нельзя. Новый год надо весело встречать, с улыбкой, тем более что твоя тебе так идет…
– Понял, буду исправляться. Дядя Гена еще не приехал?
– А должен?
– Ну да, он утром выбрался.
– Ну, значит, появится скоро. А бабушка дома?
– Дома. Позвать?
– Ага, позови.
Марк ненадолго замолчал, потом Ксеня снова услышала его голос:
– Ксюш, слушай, что скажу… Хотя нет, ничего, – проклиная себя, остановился. Как не хотелось бы предупредить Ксю о грядущих переменах в ее семье, надо молчать.
– Нет, Марк, стой. Что случилось?
– Да ничего, это я так… В общем, расспроси батю своего о его планах на будущую жизнь. У него они обширные, больше сказать не могу. Ну, даю бабушку.
Ксюша зажала трубку между плечом и ухом и прижала ладони к пылающим щекам. Ладони были ледяными. Девушка почти не слышала бабушку, с которой разговаривала.
Прошло целых полтора часа, пока Ксения успокоилась. Она пошла к себе в комнату переодеваться. Привела себя в порядок и побежала звонить Андрею. Новый год они собирались встречать вместе, и кроме этого у них планировалась секретная операция – помирить Гринкевич Машу и Филонченко Диму, которые все еще не разговаривали из-за Ангелины. Ксю уговорила Машу прийти к ней в гости, а Андрей должен был привести Диму. Кроме этого у Ксю была еще одна секретная операция – по поводу Вергейчик Инны и Муфтия Вити.
Быстро позвонив всем им, Ксюша удостоверилась, что все придут и села на диван перед включенным телевизором.
Скоро из прихожей раздался звонок, и Ксения направилась туда открывать. Приехал папа.
– Бабушка с дедушкой сейчас в комнате, мама к тете Тане ушла, а Катя у бойфрэнда своего, будет часам к одиннадцати, – сообщила Ксю, поздоровавшись, проведя гостя в кухню и доставая поесть.
Что удивило – отец приехал абсолютно трезвый. И вообще какой-то необычный, странный – увереннее, тверже… Ксюша, заметив столь явную перемену, вспомнила последние слова Марка об обширных планах… Тогда Ксю не обратила на них внимания, а теперь вдруг задумалась – что он имел в виду? Надо, и правда, расспросить папу… но не сейчас, потому что из прихожей снова донесся звонок.
Пришел Андрей и Дима.
– Маши еще нету? – спросил Дима после приветствий.
– Нету, – ответила Ксеня. – Но – она будет. Андрей, идите в зал, ты знаешь, где он.
Девушка заглянула в кухню.
– Пап, ты ешь, а я пойду, у меня гости, – сказала она, не заботясь о том, что отец в некотором роде тоже гость. Но Диму и Андрея она пригласила, будет неловко, если она их бросит. Не разорваться же ей, в самом деле, если отцу вздумалось приехать неожиданно.
Ксю отправилась в зал, хотя больше всего хотела остаться в прихожей – чтобы не бегать по десять раз открывать двери. Дима сидел на диване, Андрей по-хозяйски переключал каналы телевизора.
– Парни, не спросила – может, голодные? Так могу покормить?
– Нет, спасибо, Ксения, – ответил Дима.
– Тогда смотрите сами, потому что у нас за стол не садятся. Все хватают и тащат из холодильника все, что нравится. Мне стыдно признаваться, но у моей семьи культура соломенная, традиции собираться за столом, хоть по праздникам, не выработалось. Впрочем Андрей это уже знает…
– Знаю, и потому был бы не прочь прогуляться на кухню… – откликнулся Андрей.
– Да? Тогда идемте. Или, Дима, ты остаться хочешь?
– Нет, нет, я с вами.
Отец еще ел. Парни, увидев его, остановились на пороге. Ксюша за руку втянула в кухню Андрея, Дима зашел следом.
– Папа, знакомься, это Андрей, мой парень, а это Дима, мой друг. Ребята, это мой папа, он у нас бывает редко, наездами, и вам вряд ли пригодится знать… но на всякий пожарный говорю: можете звать его дядя Гена.
– Садитесь, ребята, я сейчас пойду, не стесняйтесь, – сказал «дядя Гена». Пока Ксюша накладывала парням еду в тарелки, царило молчание. Из прихожей послышался шорох и постукивание, затем в кухню зашла мама.
– Здравствуй, Андрей, – поздоровалась она с Андреем. Диме кивнула, поскольку знала его лишь наглядно, и только потом посмотрела на мужа.
– Ну, здравствуй, Ира, – сказал он.
– Здравствуй, – ответила Ирина.
Несколько минут спустя они вышли, оставив молодежь в покое. Парни сразу почувствовали себя свободнее. Андрей вздохнул.
– Ф-фу! Ксю, ты, что ли, предупреждала бы… У меня сердце, знаешь ли, слабое… Как ты сказала «мой парень», у меня душа в пятки ушла, ну как, думаю, вопросы начнет задавать относительно моих намерений… – сказал он.