– И за три месяца ты такую подпольную деятельность развернул? Даже у адвоката был?
– Ну был… Он и объяснил мне…
– Вот оно что! – насмешливо сказала Ксю. – А что ж ты не предупредил? Не позвонил, не сообщил, что разводишься? Боялся, что мама развода не даст?
На эти вопросы отец не отвечал. Ксюша подождала с полминуты и сказала:
– Я не могу поехать. У меня другие планы на каникулы.
– А меня это не волнует. У меня есть права.
– А меня не волнуют твои права! У меня они тоже, между прочим, есть, и я не хочу, чтобы мной распоряжались. Я живой человек, а не вещь, которую перевозят с места на место, не спрашивая ее мнения! У каждого человека есть дела. У меня они тоже есть, и я не собираюсь из-за тебя от них отказываться…
– Не груби, – начал было отец, но молчавший до этого Марк прервал его:
– Дядя Гена, давайте я поговорю с Ксюшкой. У меня это лучше выйдет, – с этими словами Марк взял девушку за руку и вывел из кухни.
– Надеешься, что сможешь меня переубедить? – спросила Ксюша, сверкая глазами. – Все равно не поеду.
– Тогда дядя Гена обратится в суд. Не думаю, что твои дела стоят того, чтобы на твою маму наложили взыскание вплоть до лишения родительских прав, – мягко сказал Марк.
– Но разве папа ведет себя правильно?
– Нет. Но у него есть право видеться с вами столько же времени, сколько видится с вами мама. Поскольку вы учитесь, и такой возможности нет, ты и Катя должны проводить у него каждые каникулы.
Ксюша уселась на кресло с ногами. Марк взглянул на нее и спросил:
– У тебя такие важные дела, что ты не можешь поехать?
– Нет у меня важных дел. Мне нравится сама идея – ездить на каникулы в Березино – но хотелось бы это делать по своей воле, а не по принуждению. Ведь так же нельзя, Марк! Ведь нельзя же! Почему папа так сделал? Почему так все скрывал?
– Не знаю, – вздохнул Марк. – Он мстит твоей маме за что-то… потому так и ведет себя…
– Но за что?
– Знаешь, Ксю, я тебе сейчас скажу кое-что… но это только между нами должно остаться, ладно? Так вот, я сам разводился и сам это все проходил. Есть такая вещь, как мужское самолюбие или мужской эгоизм – называй, как хочешь. Он развит у всех мужчин – у кого-то сильнее, у кого-то слабее, но у всех. И если это самолюбие уязвить, может случиться страшное. Правда, неизвестно, что и кого ранит больше и до какого предела можно терпеть. Так, поначалу я хотел сохранить семью, где-то пытался промолчать, что-то не заметить… но в какой-то момент у меня сгорел предохранитель, я не выдержал и подал на развод. Какое-то время я буквально ненавидел Алину, готов был на все, только чтобы заставить ее страдать. Даже Кристину хотел забрать… Но потом рассудил, что ребенку, особенно девочке, в первую очередь нужна мать, потому и не стал так делать. У твоих родителей немного другая ситуация. Вы с Катей достаточно взрослые, чтобы самим решать, с кем оставаться. И скорее всего вы предпочтете маму, потому дядя Гена и не собирается требовать, чтобы вы остались с ним после развода. Он просто хочет видеть вас так же часто, как и тетя Ира. Имеет на это, кстати, полное право. Ни один суд ему не откажет.
Ксюша молча слушала. Марк говорил так, что все стало просто и понятно, но от этой простоты веяло разрушением. Нет, Ксю не была против развода, но ей было неприятно, что ее делами и свободным временем распоряжаются. Время и дела Ксюшины, а делить их будут папа и мама!
– Как всегда, – задумчиво сказала Ксю. – Взрослые ссорятся, ругаются, а страдают дети. Нас с Катей как в карты разыграли. И, если честно, то не поймешь, что лучше: такой развод или постоянные ссоры дома… Попробуй, разберись, – она помолчала и спросила: – И когда мы должны выехать?
– Завтра утром самое позднее. Но, вероятно, что сегодня вечером – здесь твой батя командует. Когда Катя появится?
– Не знаю. По-моему, не раньше семи вечера, потому как сегодня пятница и торопиться никуда не надо.
– А где она?
– У бойфрэнда своего.
– Понятно. Но ехать придется. Так что беги, собирайся.
– Потом. Когда Кэт придет. Я все равно справлюсь быстрее, чем она. А сейчас я пойду кушать. Кстати, ты ел что-нибудь? Или из-за этого развода у нас забыли о правилах гостеприимства?
– Да нет, я ел… только не отказался бы еще от чего-нибудь.
– Так я и знала! Бедненький, гоняют тебя все, да еще не кормят! – скорчила сочувственную рожицу Ксю. – Идем, Марк, я накормлю. И сама покормлюсь…
Она взяла его за руку и повела на кухню.
– Ну что, договорились вы до чего-нибудь? – спросила мама.
– Конечно. Марк мне все объяснил, глупой и непонятливой, и теперь я буду пай-девочкой, хотя мне поведение папы не нравится, – ответила Ксюша. – Кстати, где он?
– Сигареты покупать пошел.
– Ясно, – Ксю вытащила из холодильника кастрюлю с супом, поставила разогреваться, затем достала оставшуюся с вечера вареную картошку, покрошила на сковородку, перемешала с растительным маслом, бросила туда же несколько котлет и поставила на огонь.
– Ой, Марк, как же я забыла! – опомнилась мама. – Ведь ты с дороги, голодный, а я…
– Да ладно, тетя Ира, не умер же я! К тому же есть Ксю…
Девушка в это время уже разливала по тарелкам нагревшийся суп.
– Мама, тебе налить?
– Да, пожалуй. Я тоже поем. Где Катюша?
– У Владика, как всегда. Интересно, как она отреагирует на это, прямо скажем, папино оригинальное решение!
– Да уж. Но сдается мне, ее реакция будет потише твоей, – сказала мама. Ксюша пожала плечами.
– Не такая уж и бурная моя реакция, – ответила она.
– Это потому что рядом оказался Марк, – возразила мама. – Иначе ты не ограничилась бы той парой насмешек!
– Очень может быть, – засмеялась Ксю.
41.
– Одно из моих любимых мест в городе – старый парк, – сказала Ксюша Марку. – Я всегда здесь бываю, когда мне грустно.
Они вдвоем шли по аллее старого парка. Ксюша уже собрала вещи, а Катя еще не пришла. Поэтому Ксеня решила немного погулять. Марк пошел с ней за компанию. Все равно отъезд решено было отложить на завтра. Поэтому времени – великое множество.
– Здесь хорошо, – согласился Марк. – Тихо так…
– Потому меня сюда всегда тянет, когда я с кем-то поссорюсь или когда просто тяжело на душе. Хожу, бывает, здесь, плачу, чтобы никто-никто не слышал…
– А сейчас тебе грустно?
Ксю покачала головой.
– Нет. Сейчас легко и спокойно. Ты, наверное, на меня благотворно действуешь…
– А ты на меня, – улыбнулся Марк.
– Тогда не будем грустить. Как у Лешки дела?
– Сессия у Лешки, так что можешь представить, как у него дела.
– Понятно. А у Лизы что новенького?
– Да всего и ничего понемногу. Вроде и по-старому все и в то же время куча всего нового. Как и у всех, впрочем. Хотя что ты про других расспрашиваешь? Поедешь туда на неделю, все увидишь сама. У тебя что нового?
– Про меня тоже за неделю успел бы ты расспросить, – ответила Ксюша. – Как-никак я бабушке буду отчет сдавать о своей жизни.
– Однако, предполагаю, что есть много чего, что бабушке ты не расскажешь, а вот со мной, потому как я твой брат, вполне можешь поделиться…
Ксюша посмотрела на него. Что ж, верно. Некоторыми проблемами можно поделиться.
– Короче, Марк, я долго размазывать не буду, скажу парой фраз. Моя родная сестра встречается с моим бывшим парнем. Меня это не коробит, поскольку парень бывший, но действует на нервы то, что Кэт старательно подчеркивает их отношения при мне. Дальше. Моя лучшая подруга сильно меня подставила, и я с ней поссорилась. Поэтому она попыталась вскрыть себе вены, а сейчас лежит в больнице, убежденная в моей бессовестности из-за того, что я отказалась мириться с тяжелобольной. И наконец, не далее как сегодня час назад у меня должно было быть свидание, о котором я забыла ввиду папиного и твоего внезапного появления. Оно бы ничего, но у нас отношения и так почти в пропасти, а тут я еще на свидание не явилась… Вот что нового у меня, Марк.
Марк некоторое время переваривал информацию. Ксюша в это время думала, что удачно сыграла безразличие и не рассказала случай с Денисом. Ясный факт, он и не собиралась этого рассказывать, но радовалась, что искусно сумела скрыть.