Бурмин побледнел… и бросился к ее ногам…
Александр Пушкин
Раздался звонок в дверь.
- Натали! – улыбнулся Эдриан, когда Натали открыла.
- Месье Агрест, - Натали была удивлена, но её удивление едва прослеживалось на всегда спокойном лице. – Рада вас видеть. Доброе утро, мадемуазель Дюпен-Чен.
Дом Натали был маленьким и простым, но очень светлым и уютным. Строгие прямые линии и спокойные оттенки интерьера делали жилище похожим на хозяйку.
- Как ваше здоровье? – поинтересовалась Маринетт, очутившись в удобном кресле. – Мы до сих пор ничего не знали о вашей судьбе.
- Благодарю, мадемуазель. Я уже могу самостоятельно ходить.
- Мне очень жаль, Натали, что так вышло, - виновато проговорил Эдриан. – Обстоятельства не позволяли мне найти вас раньше. Вы не обижены на меня?
- Нет, всё в порядке, месье Агрест. Я понимаю, каково вам было, - в глазах Натали появилось нечто, похожее на грусть. – Я должна была быть рядом c вами, но в «Republic Palace» поднялась паника, и я попала в давку. Лечение оплатил владелец центра, так как на него была возложена ответственность за неграмотно организованную эвакуацию. Быть может, вы хотите чаю?
- Я заварю! – вызвался помочь Эдриан.
- Кухня находится там, - указал рукой Натали. Эдриан торопливо скрылся за дверью. Маринетт проводила его взглядом.
- А что с ним? – выделила она последнее слово.
- Я не была у него лично, но кое-какая информация всё же есть. Он был задержан и помещён под стражу в тюремную камеру. Первое время он бурно протестовал, через несколько дней затих, стал молчалив и угрюм, подчинился внутреннему распорядку. А ещё спустя пару дней его увезли на скорой в больницу, где он находится до сих пор. Болезнь была очень тяжёлой, его могли потерять, но спасли. По мнению докторов, это было психосоматическое заболевание, связанное с сильнейшим эмоциональным потрясением. Суд не стал ждать его выздоровления и вынес не подлежащий обжалованию приговор. Он осуждён пожизненно и будет отбывать заключение в одиночной камере. По неподтверждённой информации камера будет оснащена всеми удобствами. При первой возможности я свяжусь с ним, пока что доктора и правоохранители отказывают в любых контактах из-за состояния его здоровья.
Маринетт вздохнула.
- Как месье Эдриан относится к отцу после всего произошедшего?
- Мы не говорим об этом. Ему очень тяжело, потому что он любит отца.
- Спасибо, мадемуазель, что были с месье Эдрианом в это нелёгкое время. Позвольте также восхититься результатами вашей работы в компании.
- Благодарю, Натали.
Вошёл Эдриан с чайником и тремя чашками на подносе. Маринетт достала коробку печенья. Началось чаепитие.
- Что вы собираетесь делать дальше, молодые люди? – поинтересовалась Натали.
- Мы, - Эдриан достал из кармана открытку и обменялся с Маринетт взглядом, полным радостного предвкушения, - собираемся пригласить вас на нашу свадьбу.
- Вы собираетесь пожениться? – в спокойных глазах вновь появился оттенок удивления. Натали взяла приглашение и внимательно прочитала его. – Уже назначена дата?
- Да, - улыбнулась Маринетт. – Но мы просим вас быть не только нашим дорогим гостем, но и нашим помощником.
- В организации и подготовке торжества?
- В жизни, Натали, - Эдриан с надеждой и радостью заглянул в глаза Натали. – Нам очень не хватает секретаря и помощника. Позволь предложить тебе прежнюю работу в нашем доме.
- Благодарю вас, месье Агрест. Я с радостью принимаю ваше предложение.
- Ура! – рассмеялись жених и невеста.
Полная луна освещала крыши Парижа. Эдриан стоял у окна и вдыхал свежий ночной воздух из открытой форточки.
- И чего тебе не спится? Завтра свадьба, а он вздыхает у окна, - раздался голос Плагга.
- Плагг, я так не могу! – Эдриан стукнул кулаком о подоконник. – Я не могу жениться на Маринетт, когда в моём сердце ещё жива любовь к Леди Баг! Я не знаю, что со мной не так и почему, но это обман, Плагг, понимаешь! А я не могу обманывать Маринетт. Я не хочу её обманывать! Даже если бы я её вовсе не любил, это было бы бесчестно. Пресса и так описывает меня как меркантильного расчётливого обольстителя, который женится на благодетельнице из-за особняка и компании. Это значит… причинить Маринетт боль… она такого не заслуживает!
Эдриан заплакал. Плагг вздохнул и подлетел к юноше.
- Ну и чего ты ревёшь? – спросил квами. – Что именно тебя терзает? То, что ты жалкий обманщик?
- Я не обманщик! – Эдриан начал утирать слёзы. – Я не обманщик. Я… Я ужасно боюсь причинить ей боль. Я не могу представить Маринетт страдающей. Я должен отказаться от свадьбы.
- И всё-таки ты олух, каких мало! – всплеснул лапками Плагг. – Если ты прежде всего думаешь о ней, а не о себе, то это и значит, что ты её любишь! Она и есть твоя настоящая любовь!
- А… а как же Леди Баг? Это ненастоящая любовь?..
- Я уже понятия не имею, что это. Но тебе пора спать.
Эдриан забрался в кровать, Плагг примостился рядом.
- Всё так волнительно, - пробормотал Эдриан, - завтра свадьба… Спасибо, что ты рядом.
- Рядом должен быть не я, - сонно ответил Плагг.
- Да, только… это невозможно.
- Маринетт и Натали о чём-то договаривались сегодня вечером, так что… - Плагг уснул.
«Договаривались? Почему мне не сказали?» - пронеслось в голове у Эдриана. – «Могли бы сделать это втроём… наверно, она просто не захотела меня тревожить… милая, добрая, чудесная Маринетт…»
Эдриан заснул с улыбкой на лице.
***
Нотр-Дам был полон гостей. Парсеваль, будучи в восторге от прибыли, щедро одарил главного дизайнера премией, на которую сегодня гуляло полкомпании. Жених в белом костюме стоял у алтаря в окружении школьных друзей. Несколько камер снимали происходящее для выпуска новостей. Нарядные гости заполняли скамьи и оживлённо переговаривались. Вышел священник и встал рядом с женихом. Зазвучал орган.
Эдриан с замиранием сердца взглянул на открывающиеся двери. На пороге стояла Маринетт в изящном свадебном наряде. Белое платье было сплошь украшено белыми маленькими бабочками, чьи крылышки из лёгкой ткани трепетали от вздоха восхищения, прокатившегося по залу. Том Дюпен взял дочь под руку и повёл к алтарю. Маринетт улыбнулась в ответ на восхищённый взгляд Эдриана. Вот и гости, смотрят на неё, ждут. Обведя зал взглядом, Маринетт увидела Натали, стоящую сбоку с телефоном в руках. Маринетт мягко улыбнулась и кивнула, позволяя лёгкому смущению овладеть собой. Невеста остановилась напротив жениха, и музыка смолкла.
- Мы собрались сегодня, чтобы сочетать узами брака этого юношу и эту девушку, - провозгласил священник. – Если кому-либо из вас известна причина, по которой этот брак не может быть заключён, говорите сейчас или молчите вечно.
Маринетт и Эдриан оглядели зал. Взгляд обоих упал на телефон в руках Натали. Жених и невеста замерли в ожидании. Две пары глаз молчаливо вопрошали объектив камеры. Но тишину ничто не нарушило.
- Итак, начнём.
Одарив телефон взглядами, исполненными благодарности, жених и невеста повернулись обратно к священнику.
- Эдриан Агрест, согласен ли ты взять в жёны Маринетт Дюпен-Чен и жить с ней в горе и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
- Да.
- Маринетт Дюпен-Чен, согласна ли ты взять в мужья Эдриана Агреста и жить с ним в горе и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
- Да.
- Обменяйтесь кольцами, чтобы скрепить брачный союз.
Поднесли кольца. Эдриан надел кольцо на палец Маринетт, и последние тревоги отпустили его. Волнения вчерашней ночи показались юноше глупыми и смешными. Он сделал правильный выбор. На его палец скользнуло обручальное кольцо, Маринетт, прекрасная и взволнованная, казалось, не знает, что ей делать с этим огромным счастьем. Эдриан тоже не знал и был охвачен теми же чувствами, что и она.
- Властью, данной мне от Бога, я объявляю вас мужем и женой!
Поднялись аплодисменты, Эдриан и Маринетт слились в поцелуе. Вновь заиграла музыка, в воздух полетели шляпы и цветы. Молодые муж и жена оглядели зал, полный ликования и умиления. Маринетт вновь посмотрела в камеру телефона Натали и нежно улыбнулась, опустив глаза. Эдриан, отследив взгляд жены, тоже обернулся к Натали. Радость в его глазах смешалась с благодарностью и тихой, но явной грустью.