– У меня есть служанка.
– Прекрасно. – Он встал. Все было почти как в старые времена… Фэй улыбнулась.
– Спасибо, Эйб.
– Не за что. – В его глазах таилась жалость, но эта женщина внушала уважение. Фэй выпутается. Не пропадет. – Приходи завтра и подпиши контракт, если вырвешься.
Значит, еще одна долгая поездка… Но это чепуха по сравнению с тем, что ей каждый день придется пересекать город с востока на запад в Калвер Сити и на МГМ. Что ж, ради дела Фэй пролезет и через игольное ушко и не подведет Эйба. Она понимала, что он возьмет с нее десять процентов за услуги, хотя это ничтожно мало при ее теперешнем заработке. Но Эйба, похоже, это устраивало, а уж о ней и говорить нечего.
Фэй так и распирало от счастья. У нее теперь есть работа! Она неслась вниз по лестнице, еле сдерживая крик радости. Всю дорогу домой в автобусе улыбалась сама себе. Ворвавшись в дом, так же бурно, как обычно врывались дети, она нашла Варда в гостиной, очевидно, под очередной дозой шампанского, выпитого за ланчем в компании приятелей. Фэй шлепнулась ему прямо на колени.
– Отгадай, что случилось?
– Если ты опять беременна, я покончу с собой. Но сперва убью тебя. – Вард засмеялся, а она самодовольно покачала головой.
– Нет, отгадывай еще раз.
– Сдаюсь.
Его глаза покраснели, слова выговаривались невнятно, но сейчас Фэй не обращала на это внимания.
– Я нашла работу!
Вард был потрясен. Фэй продолжала:
– Помощника режиссера в фильме, съемки начинаются на следующей неделе, на МГМ.
Вард так быстро вскочил на ноги, что она едва не свалилась, но вовремя хлопнулась на его место, а он посмотрел на нее сверху вниз.
– С ума сошла? Какого черта? И для этого ты уходила из дома? Искала работу? – Вард был ужасен, и Фэй подумала: а на что, по его мнению, они должны жить? Долги, двое взрослых, пятеро детей, няня. – Зачем тебе это? – Он неистовствовал, а с лестницы на них испуганно смотрели дети.
– Ну хотя бы один из нас должен работать, Вард.
– Я же тебе говорил, что каждый день навожу контакты!
– Великолепно. Значит, и у тебя скоро что-то получится. Но пока это случится, должна работать я. И приобретать опыт.
– Какой опыт? Ты же снова хочешь вернуться в Голливуд!
– Но в новом качестве. – Фэй еле сдерживалась, ей хотелось выложить ему все начистоту, но не при детях. Они стояли не двигаясь, а Варду вообще было не до них. – Я думаю, нам стоит поговорить об этом наедине.
– К черту! Поговорим сейчас. – Гнев исказил его лицо. – Почему ты не посоветовалась со мной, прежде чем ехать туда?
– Все вышло неожиданно.
– Когда? – Его слова летели в нее, словно камни.
– Сегодня.
– Замечательно! Поезжай и скажи им, что ты передумала. И тебя это не интересует.
… Вдруг что-то щелкнуло внутри, Фэй не могла больше сдерживать ярость.
– А почему я должна так поступить, Вард? Я хочу эту работу, и мне плевать, что за нее мало платят, и плевать, что об этом думаешь ты. Это то, что мне надо! Потом ты сам будешь рад моему решению. Кто-то должен попытаться вытащить нашу семью из грязи, в которую мы вляпались. – Фэй тут же пожалела о своих словах.
– И это должна делать ты, не так ли?
– Может, и я. – Поскольку она уже начала этот неприятный разговор, оставалось продолжать в том же духе.
– Замечательно. – Его пылающие глаза жгли ее; он схватил куртку со спинки стула. – Стало быть, я теперь тебе не нужен?
– Конечно, нужен… – Она больше ничего не успела сказать – дверь уже захлопнулась за ним.
Валери с Ванессой заплакали, Грегори печально смотрел на нее сверху вниз.
– Он вернется?
– Обязательно.
Она пошла к детям, чувствуя себя совершенно разбитой.
Почему он все усложняет? Почему воспринимает так болезненно? Может, потому, что слишком много пьет? Вздохнув, Фэй поцеловала Лайонела и потрепала Грегори по волосам. Потом нагнулась и взяла девочек на руки. Она еще была достаточно сильной, чтобы удержать обеих.
И вообще она сильная и способна на многое. Возможно, здесь и зарыта собака: муж оказался гораздо слабее ее, ему все труднее мириться с этим. Фэй не раз подмывало спросить Варда, почему он так ведет себя, но она заранее знала ответ. Ему не справиться со случившимся, он в состоянии только искать виноватых.
Ночью Фэй лежала без сна, ожидая Варда, моля Бога, чтобы он не разбил машину, чтобы с ним ничего не случилось. Он явился в четыре пятнадцать, воняя джином, и с трудом взгромоздился на кровать. Сейчас нет смысла разговаривать, придется ждать до утра и тогда поведать о своих планах. Но наутро ее рассказ не произвел на Варда никакого впечатления.
– Ради Бога, Вард, послушай же меня.
Он угрюмо смотрел в сторону. А ей пора было спешить в Голливуд к Эйбу, подписать контракт и забрать сценарий.
– Меня не интересует все это дерьмо. Ты такая же сумасбродка, каким был когда-то я. Сумасшедшая фантазерка! Ты знаешь о режиссуре не больше меня, а я не знаю ни черта. – Он злобно смотрел на жену.
– Да, не знаю, но обязательно узнаю. В этом преимущество новой работы. К следующему ли фильму, к десятому ли, но я научусь. И то, что я предлагаю тебе, вовсе не сумасбродство.
– Чушь!
– Вард, послушай же меня. У продюсеров большие связи, они знакомы с очень состоятельными людьми, и им вовсе не обязательно любить кино, хотя это и помогает в работе. Это посредники. Они как бы соединяют вместе нужные части. Что тебе еще надо? У тебя же столько влиятельных друзей. Кто-то из них захочет вложить деньги в фильм, и таким образом войдет в Голливуд. А в один прекрасный день, если дела пойдут хорошо, мы сколотим свою команду. Ты – продюсер, я – режиссер. Вард смотрел на нее как на полоумную.
– А почему бы тебе всех нас не впихнуть в свой водевиль? Ненормальная!
В конце концов Фэй оставила его в покое. Муж не хотел даже слушать ее. Но она знала, что все возможно. Если бы только он оторвал свою задницу от стула и попытался хоть что-то сделать! Она схватила пальто, сумку и посмотрела на него.
– Можешь смеяться надо мной сколько угодно, Вард Тэйер. Но в один прекрасный день ты поймешь, что я была права. И если бы ты нашел в себе силы снова стать мужчиной, то ухватился бы за мою идею. Она не такая уж безумная, как тебе кажется. Подумай об этом, если выкроишь время между пьянками. – С этими словами она вышла и закрыла за собой дверь.
В следующие два месяца Фэй редко видела Варда. Ей приходилось выезжать на студию в начале пятого, и автобус тащился туда целую вечность. Домой она возвращалась после десяти, дети уже крепко спали, а Варда постоянно не было дома. Фэй никогда не спрашивала, где он болтается вечерами. Наскоро поев, она валилась в постель после горячей ванны, листала сценарий, чтобы на следующий день начать все сначала. Такой режим мог убить кого угодно, но она не сдавалась. Второму режиссеру не нравилось все, что она делала, и он доставлял ей немало неприятных минут. Но к счастью, ее напарник почти не появлялся на площадке, и она плевала на его мнение.
Фэй и актеры были очарованы друг другом, и она сумела от каждого добиться того, чего не смог бы никто другой. Все поняли это еще во время съемок, а на пленке, которую они наконец продемонстрировали Дору Шери, ее усилий не заметить было невозможно.
Эйб позвонил ей домой в конце января, через неделю после окончания съемок. Фэй пришлось немного задержаться на студии. Вернувшись, она узнала, что Варда уже несколько дней нет дома. Няне он сказал, что отправляется в Мексику повидаться с друзьями, а ей даже записки не оставил. Холодок пробежал по спине Фэй при этом сообщении, но она отогнала от себя тревожные мысли и решила сосредоточиться на детях – работая над фильмом, Фэй почти их не видела. Сейчас звонок Эйба оторвал ее от игры с младшей дочкой.
– Фэй? – Знакомый голос загудел в ухе, и она улыбнулась.
– Да, Эйб.
– У меня хорошие новости.
Она затаила дыхание. «Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы им понравилась моя работа». Она обмирала от страха, ожидая ответа.