Но Лайонел напряженно смотрел на Пола.
– Я никогда не забуду тебя, Пол… Никогда… До конца жизни…
Он подошел к нему, мужчины поцеловались, и Лайонел остался на ночь. Но на следующий день Пол отвез его домой и, хотя ничего не было сказано, Лайонел понял – они больше не увидятся, по крайней мере, очень долго.
18
В июне 1965 года все семейство Тэйеров сидело в тех же радах, в той же аудитории школы на Беверли Хиллз, как и год назад. На сей раз был выпускной день у Грега, уже не такой торжественный, как у Лайонела. Сейчас Фэй не плакала, хотя и она, и Вард казались очень взволнованными. Лайонел сидел повзрослевший, в новом костюме. Он учился на втором курсе университета, и ему там очень нравилось; близняшки подросли и выглядели старше своих пятнадцати. Ванесса перестала одеваться, как маленькая: на ней была красная мини-юбка, туфли на каблуках, красная с белым блузка, купленная Фэй в Нью-Йорке, маленькая красная лакированная сумочка через плечо; она была юна, свежа, волосы падали на плечи золотым каскадом. Только Валери по-прежнему раздражала всех своим нарядом, но она всегда так одевалась, считая себя неотразимой, и не собиралась превращаться в «синий чулок». В этом году она выглядела несколько приличнее, в черной мини-юбке, но свитер был таким же обтягивающим, как и год назад. В ее облике была какая-то поразительная зрелость, фигура пышная, но макияж наложен уже искуснее, чем год назад, а рыжая грива затмевала все. Девушка была действительно прехорошенькой, хотя и слишком расфуфыренной для посещения школы в девять утра, но все уже смирились с этим. Фэй радовало хотя бы то, что дочь не выбрала платье с шокирующим декольте. А юбка, хоть и мини, но одна из самых скромных.
– Благодарю тебя, Господи, и за это, – прошептала она Варду, садясь в машину. Муж улыбнулся.
Они являли собой живописную группу; дети выросли, даже Энн повзрослела. У нее стала расти грудь, округлились бедра, ей тринадцать, и, хвала Богу, она не потерялась перед отъездом на церемонию.
Сюрприз Грегу устроить не удалось. Он так приставал к отцу, что тот пышно обставил вручение подарка за неделю до торжества. Желтый «корвет-стингрей» с откидным верхом привел его еще в больший восторг, чем в свое время Лайонела, если такое вообще возможно. Этот автомобиль был лучше красного «мустанга» старшего брата, но так решил Вард. Грег взревел мотором, поносился вниз-вверх по улице, а потом исчез, собрал всех друзей и унесся кататься. Вард был уверен, что сын либо разобьет машину, либо его арестуют, но все обошлось, все выжили, и девять ближайших друзей с воплями и криками примчались обратно, сжигая покрышки на поворотах. Потом все выскочили из машины возле дома и понеслись к бассейну. Вард подумал, не совершил ли он ужасную ошибку со своим подарком. Грег, конечно, не мог так спокойно ездить, как Лайонел, и Вард молил Бога, чтобы сын водил машину осторожнее, когда уедет в Алабаму. Он получил футбольную стипендию и не мог дождаться отъезда. Грег собирался месяц поработать на ранчо в Монтане, а к первому августа ехать в университет тренироваться в команде под руководством знаменитого тренера. Вард и сам не мог дождаться, когда полетит к сыну посмотреть его первую игру. Фэй знала, что и ей в этом году предстоит много разъезжать, и ничего не имели против. Она обещала при любой возможности навещать сына, несмотря на то, что съемки заканчивались осенью, а с первого дня нового года надо было браться за следующий фильм.
Родители смотрели, как Грегу вручали диплом, в точности как Лайонелу в прошлом году, но Грег просто весело улыбался, совсем без той торжественности, как его уравновешенный брат. Он помахал рукой семье и сел на свое место, втиснувшись широкими плечами между друзьями. Он вообще был героем школы, еще бы – такая стипендия. И Вард гордился им, рассказывал о сыне всем знакомым.
Лайонел, конечно, совсем другой, но по крайней мере хорошо учился. Фэй часто встречалась с ним за ланчем, самому же Варду было не до того – он готовился к следующей картине, и голова была забита делами. Но парень казался в полном порядке. Что ж, слава Богу, никто из детей не пошел по дурной дорожке, не увлекся наркотиками… Он часто предупреждал Фэй, чтобы та не спускала глаз с Вэл. Девочка ужасно соблазнительна, и, похоже, ей нравится общаться с юношами постарше. С одним она познакомилась в мае, ему было двадцать четыре года, но отец быстро пресек наметившийся роман. Бесспорно, ее трудно удержать в узде. Как говорят, в семье не без урода. Но сегодня, несмотря на наряд, косметику и присутствие взрослых парней, Вэл держалась в рамках приличий.
Вечеринка в честь Грега ничем не походила на прошлогоднюю в честь Лайонела. К полуночи почти все были пьяны от пива и голыми плескались в бассейне. Фэй хотела всех вышвырнуть, но Вард уговорил ее не приставать к ребятам – пусть развлекаются. Он только хотел, чтобы она отправила Энн и близняшек спать. Но Фэй покачала головой – это невозможно, надо или разогнать всех, или разрешить девочкам остаться.
После двух часов ночи полиция решила этот вопрос за них. Им велели выключить музыку и утихомириться, поскольку жаловались соседи, особенно пара из дома рядом. Еще бы – хор из двенадцати молодых глоток на лужайке перед домом вопил что было мочи между прыжками в бассейн. Вард подумал, что было довольно весело; ему нравилось все, что делал Грег. Фэй же пребывала в некотором ошеломлении, не слишком одобряя подобные увеселения. По поводу вечеринки Лайонела никто не жаловался. Ко времени появления полиции Грег уже валялся в шезлонге с полотенцем вокруг талии, обнимая подружку, оба крепко спали, и даже не пошевелились, когда гости разъехались, громко обсуждая такую славную вечеринку. Фэй была рада хотя бы тому, что никто из них не уединился в доме. Только одна парочка, крепко обнявшись, пыталась на цыпочках пробраться в комнату Грега, но Фэй заметила их и попросила выйти. Смущенные, они уехали рано в компании нескольких ребят, собиравшихся как следует потискаться с подружками, прежде чем разойтись по домам. Но в основном, все развлекались, толкая друг друга в бассейн и поглощая пиво.
Наконец уехал последний гость, но Лайонел и Джон все еще сидели близ бассейна на удобных старых качелях под деревом. Лайонел рассказывал о занятиях в университете, любимых предметах и о работе над своим фильмом.
Качели медленно покачивались. В разгар вечера Лайонел потихоньку уединился, но Джон разыскал его.
– Меня тоже интересует искусство, – сказал Джон.
В глазах остальных он до сих пор оставался другом Грега, но в последний год они все меньше времени проводили вместе. Джон тоже играл в футбольной команде, но спорт не интересовал его так, как Грега, и он с огромным облегчением освободился от необходимости играть. Никогда в жизни он больше не прикоснется к мячу, как бы хорошо у него ни получалось. Грег заявил, что он просто слетел с катушек, ему ведь тоже предложили футбольную стипендию в техническом колледже Джорджии, а он отказался. Более чем странно! После этого дружба пошла на убыль. У Грега просто не укладывалось в голове, как можно отказаться от такой возможности. Он уставился на друга детства с нескрываемым отвращением, и всякий раз при встречах Джон чувствовал себя обязанным снова и снова объясняться, будто заподозренный в каком-то непростительном грехе. В глазах Грега так оно и было. Но Лайонел не удивился. Ему вообще нравился Джон.
– Кстати, у нас в университете отличный драматический факультет. – Лайонел понял, что Джон еще не сделал окончательного выбора.
– Думаю, что это не для меня, – робко улыбнулся Джон.
– А на следующий год ты поселишься в общежитии?
Джон поколебался.
– Не уверен. Мама настаивает, но мне неохота. Я хотел бы жить в частном доме.
Лайонел задумался, качели медленно раскачивались.
– Кажется, один из моих соседей съезжает. – Подойдет ли ребятам Джон? Он порядочный, аккуратный парень, не пьет, не курит, спокойный, совсем не такой, как Грег. Джон больше похож на товарищей Лайонела, а они ему нравились. Конечно, иногда, вечерами в субботу, они веселятся, но не так дико, как это обычно делали первокурсники и второкурсники. Ребята жили по-человечески, содержали дом в чистоте, у двоих были подружки, но они никого не раздражали и никому не мешали. Лайонел приходил и уходил, когда хотел, никто ни о чем его не спрашивал. Иногда он задумывался, знают ли соседи? Но никто ничего не говорил. Хорошая компания, и Джон Уэлс будет пятым. – Может, тебя это устроит. Довольно дешево.