-- Возьмешь академку, а насчет работы Яковлевич договорится.
-- С чего ты взял, что он договорится? -- я с подозрением уставилась на мужчину: уверенность, граничащая с самодовольством, на его лице говорила о том, что предложение это в разряд гипотетических не входило.
Егор промолчал, предоставляя возможность самой ответить на заданный вопрос.
-- Вы уже обо всем договорились! Соболев, вот с чего ты взял, что можешь распоряжаться моей жизнью?
-- А что тебя в твоем городе держит? Работать и учиться и рядом со мной прекрасно можно.
-- Ты хотя бы мнением моим мог поинтересоваться для разнообразия? -- я возмущенно уставилась в серые глаза, в которых на сомнение в собственной правоте не было и намека.
-- Ну да, я поинтересуюсь, и ты найдешь тысячу причин, оставить все как есть и еще пару лет ничего не менять. Ты трусишка, Маша, -- ткнул он в меня вилкой.
-- А ты скорый поезд какой-то. Прямо Сапсан в режиме "форсаж"!
-- А ты в таком случае кто, гужевая повозка? -- расхохотался Соболев.
-- Да пошел ты, -- сказать было нечего, и я прыснула в ответ.
Глава 2
В воскресенье вечером Егор предупредил, что завтра нас ждет важный и ответственный день, и встать придется рано. Что конкретно нас будет ждать, уточнить не пожелал. Уже поняв, что молчать он будет как партизан, лишь бы, говоря его словами, не дать мне все обдумать и отказаться, пытать мужчину я не стала, а спокойно уснула, рассудив, что сюрприз вряд ли будет неприятным.
Следующим утром мы оказались на открытии после долгой реставрации галереи искусств, принадлежащей семье Егора. "Анита" -- гласила неоновая вывеска, выполненная художественным шрифтом. Почему именно "Анита", я решила поинтересоваться позже, а пока улыбалась во все зубы и рукоплескала изо всех сил, стоя практически во главе толпы жаждущих попасть внутрь. Даже несколько репортеров с камерами осчастливили своим присутствием.
"Хорошо хоть догадался подсказать, как одеться, иначе стоять бы мне в джинсах среди разряженной публики" -- думала я, тихонько озираясь по сторонам, и радовалась, что решила-таки в самый последний момент закинуть в чемодан темно-синее платье и лодочки цвета электрик с собой. А публика подобралась разношерстная: кто-то был при полном параде и сиял драгоценностями, точно мы Новый год собрались праздновать, кто-то был одет празднично, но сдержано и элегантно, а были и те, кто предпочел не заморачиваться и пришел в джинсах. Но таких были единицы.
Наконец, ленточка была торжественно перерезана, речи произнесены и галерея гостеприимно открыла двери посетителям. Я с бокалом шампанского в руках, второпях сунутым мне Егором, скиталась по выставочному залу в гордом одиночестве и злорадно себе обещала, что ни за что не буду сидеть дома и по первому требованию сопровождать этого проходимца на подобного рода мероприятия. Да за кого он вообще меня принимает, тоже мне нашел себе эскорт! Раз уж придется задержаться в этом городе на неопределенное время, найду работу. Я ему не какая-нибудь домохозяйка, которую в случае надобности можно наряжать поприличнее для выхода в люди.
Но не дав мне достаточно времени, чтобы придумать максимально унизительную должность, которую я, назло Соболевским замыслам, обязательно займу, мужчина появился будто из ниоткуда.
-- Прости, что оставил одну, -- чмокнул он меня в висок и галантным жестом ухватил под локоть, -- Пришлось уладить несколько вопросов.
-- Я подумаю, -- недовольно буркнула в ответ.
-- Идем, расскажу, зачем мы сегодня здесь, -- Егор сделал вид, что настроения моего не заметил, и потянул куда-то в сторону, уводя от толпы праздно шатающегося народа.
Мы вышли через служебную дверь, за которой притаилась лестница с деревянными перилами.
-- А почему "Анита"? -- поинтересовалась я, переставляя ноги по выщербленным за десятилетия ступенькам.
-- Так маму звали, -- пожал плечами Егор, -- Банально, да?
-- Нет, наоборот, даже в какой-то степени правильно, -- попыталась поддержать я жениха, вспомнив, что ее давно нет. На этой ноте разговор потух, так толком и не начавшись.
В молчании мы проследовали до кабинета, обстановкой напомнившего мне те, что показывали по телевизору в старых-добрых сериалах про богатые семьи: одна стена полностью выполнена в виде стеллажа для книг, массивный стол из темного дерева, уставленный обязательной чепухой типа пресс-папье, призванной обозначить респектабельность владельца, и обязательный темно-зеленый текстиль. Я осматривалась вокруг, гадая, что же могло понадобиться нам, двум современным людям, в этом старомодном месте.
-- В общем-то все просто, -- Егор уселся прямо на рабочий стол, отодвинув вбок бронзовую статуэтку, изображавшую почему-то слона. -- Я предлагаю тебе работу.
Не ожидая от Соболевской идеи ничего для себя хорошего, я мысленно напряглась, но дала ему возможность закончить.
-- У тебя ведь уже есть опыт работы в картинной галерее, а мне как раз нужен специалист, вот я и подумал, почему бы нам не помочь друг другу...
Так, ну со специалистом он, допустим, поторопился, а вот работа мне очень даже пригодится, пусть и не столь постыдная, как я совсем недавно воображала.
-- Ладно, -- осторожно произнесла я, потому как с Соболевым, словно с джинном из старых сказок, никогда не знаешь, в каком месте ожидать подвоха.
-- Вот и отлично, -- радостно поиграл он бровями, насторожив меня еще больше, и направился к двери. -- Сейчас я тебя кое с кем познакомлю.
-- Марк Абрамович, прошу, -- пригласил он в кабинет пожилого мужчину, не смотря на возраст строгой выправки. Одет тот был в костюм-тройку и шелковый платок вместо галстука, абсолютно седые волосы, тем не менее без старческой болезненной желтизны, зачесаны назад. -- Познакомьтесь, это моя невеста и новая управляющая галереей, Мария Аркадьевна, -- и, не дав мне и рта раскрыть, дабы праведно вознегодовать, как ни в чем не бывало, продолжил: -- Маша, это Марк Абрамович, наш бывший управляющий. Он поможет тебе поначалу со всем разобраться, так что можешь полностью на него положиться.
-- Очень рад за вас, очень рад, -- старик потряс мою руку, предоставив о причине его радости догадываться самой: то ли он поздравлял меня с должностью, то ли с новоприобретенным статусом Соболевской невесты.
Я же могла позволить себе лишь сверкнуть на Егора глазами, обещая тому скорую расправу, и вымолвить:
-- Благодарю.
Вот знала же, что что-то тут не чисто. Только кто же мог подумать, что Егору в голову взбредет! Ну какая из меня управляющая? Тем более целой галереей!
-- Что ж, не хочу вас отвлекать. Буду счастлив трудиться под началом столь юной, очаровательной особы. -- улыбка у Марка Абрамовича оказалась весьма располагающей, так что я не смогла позволить ему уйти, прежде, чем смогла заверить будущего помощника во взаимных симпатиях.
Старик откланялся, а я подумала, что везет мне в последнее время на участливых дедулек.
-- Что скажешь? -- обратился ко мне Егор, как только за стариком закрылась дверь.
-- Что ты конченный псих, что вчерашние студентки серьезными заведениями не управляют и много чего еще. Но если ты готов доверить развалить галерею, названную в честь матери, первой попавшейся девице, то я это непременно сделаю. Только вот, в чем фокус?
-- Никаких фокусов, -- рассмеялся Соболев и поднял руки вверх. -- Хотел сделать приятное любимой женщине и дать возможность заниматься тем, что нравится, самореализовываться, так сказать, на наше общее благо.
-- А еще я никак не вспомню, когда это успела стать твоей невестой, -- картинно почесала я затылок.
-- По-моему, это случилось тогда, -- Егор сделал вид, что задумался, --когда я отказался взять в жены твою сестричку.
Я не поняла, это у него что, стратегия такая: довести оппонента до белого каления, а затем взять буквально голыми руками? Так он бизнес делает, да?