Г-н де Саллюс. Исключительно. И кроме того это настоящая женщина. Я не знаю, согласны ли вы со мною, но, по-моему, в свете почти нет настоящих женщин.
Жак де Рандоль (смеясь). Ну, как нет? Я знаю некоторых.
Г-н де Саллюс. Да, вы знаете таких, которые похожи на женщин, но на самом деле это не женщины.
Жак де Рандоль. Объяснитесь точнее.
Г-н де Саллюс. Боже мой, светские женщины, за редким исключением, годны только для представительства. Они красивы, изысканны, но они очаровательны лишь в гостиных. Их настоящая роль в том, чтобы заставить восхищаться своей внешностью, деланной, искусственной.
Жак де Рандоль. Однако их любят.
Г-н де Саллюс. Редко.
Жак де Рандоль. Позвольте!
Г-н де Саллюс. Да, их любят мечтатели; но настоящие мужчины, страстные, положительные и нежные, не любят нынешнюю светскую женщину, так как она сама не способна на любовь. К тому же, дорогой мой, посмотрите вокруг себя. Вы знаете, у кого с кем связи, потому что все становится известным. Можете ли вы привести хоть один пример любви, внушенной женщиной нашего круга, такой безумной любви, какая бывала в старину? Нет, конечно. Иметь среди них любовницу лестно, да; это лестно, это забавляет, но потом утомляет. Посмотрите, с другой стороны, на актрис: среди них нет ни одной, в активе которой не было бы пяти-шести случаев страстной любви к ней, безумств, разорений, дуэлей, самоубийств. Их любят, потому что они умеют заставить себя любить, потому что они любовницы, потому что они женщины. Да, они сохранили науку покорять мужчин, искусство соблазнительной улыбки, способы привлекать, пленять, покорять наше сердце, очаровывать наш взгляд, даже если и не бывают красивы в собственном смысле слова. Короче говоря, они так умеют увлечь нас, как это никогда не снилось нашим женам.
Жак де Рандоль. Сантелли — тоже соблазнительница такого рода?
Г-н де Саллюс. Может быть, первая из всех! Ах, негодяйка, она умеет добиться, чтобы ее желали!
Жак де Рандоль. Только-то?
Г-н де Саллюс. Женщина не станет стараться, если ей не хочется понравиться.
Жак де Рандоль. Черт возьми! Я готов предположить, что у вас было две премьеры в один и тот же вечер.
Г-н де Саллюс. Да нет, дорогой мой, зачем предполагать такие вещи?
Жак де Рандоль. Боже, у вас такой довольный, такой торжествующий вид, вы так стремитесь иметь покой у себя дома... Если я ошибся, то жалею об этом... из-за вас.
Г-н де Саллюс. Допустим, что вы ошиблись и...
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Те же и г-жа де Саллюс.
Г-н де Саллюс (весело). Ну, дорогая моя, он остается... он остается... И я сам добился этого.
Г-жа де Саллюс. Поздравляю вас... А каким путем достигли вы такого чуда?
Г-н де Саллюс. Без всякого труда — просто так, болтая.
Г-жа де Саллюс. О чем же вы говорили?
Жак де Рандоль. О счастье, которое испытывают люди, сидя у себя дома в спокойной обстановке.
Г-жа де Саллюс. У меня нет склонности к такому счастью. Я обожаю путешествия.
Жак де Рандоль. Боже мой! На все найдется время. Иногда путешествия несвоевременны.
Г-жа де Саллюс. А ваше важное свидание в девять часов? Вы отказались от него, господин де Рандоль?
Жак де Рандоль. Да, сударыня.
Г-жа де Саллюс. Вы непостоянны.
Жак де Рандоль. Нет, нет, я приспосабливаюсь.
Г-н де Саллюс. Разрешите мне написать несколько слов. (Идет на другой конец гостиной и садится за письменный стол.)
Г-жа де Саллюс (Жаку де Рандолю). Что произошло?
Жак де Рандоль. Ничего, все идет хорошо.
Г-жа де Саллюс. Когда же мы едем?
Жак де Рандоль. Мы никуда не едем.
Г-жа де Саллюс. Вы с ума сошли! Почему?
Жак де Рандоль. Не спрашивайте.
Г-жа де Саллюс. Я уверена, что он устраивает нам ловушку.
Жак де Рандоль. Да нет. Он очень спокоен, очень доволен, и у него нет никаких подозрений.
Г-жа де Саллюс. Тогда в чем же дело?
Жак де Рандоль. Будьте спокойны. Он счастлив.
Г-жа де Саллюс. Это неправда.
Жак де Рандоль. Правда. Он поделился со мной своим счастьем.
Г-жа де Саллюс. Это — притворство. Он собирается шпионить за нами.
Жак де Рандоль. Нет. Он доверчив, спокоен и боится только вас.
Г-жа де Саллюс. Меня?
Жак де Рандоль. Ну да, вас — так же, как вы только что боялись его.
Г-жа де Саллюс. Вы потеряли голову. Боже мой, как вы легковерны!
Жак де Рандоль. Послушайте, держу пари, что он сам уйдет сегодня вечером.
Г-жа де Саллюс. В таком случае мы уедем тотчас же.
Жак де Рандоль. Да нет же. Я говорю вам, что бояться больше нечего.
Г-жа де Саллюс. О, вы доведете меня до отчаяния своей слепотой!
Г-н де Саллюс (издали). Дорогая моя, у меня есть для вас приятная новость. Я могу снова брать вам на каждую неделю ложу в Опере.
Г-жа де Саллюс. Вы поистине слишком любезны, предоставляя мне возможность так часто аплодировать госпоже Сантелли.
Г-н де Саллюс (издали). У нее большой талант.
Жак де Рандоль. И говорят, что она прелестна.
Г-жа де Саллюс (нервно). Действительно, только такие женщины и могут нравиться мужчинам.
Жак де Рандоль. Вы несправедливы.
Г-жа де Саллюс. О, милостивый государь, только из-за них совершают безумства! А это — единственное мерило любви, понимаете?
Г-н де Саллюс (издали). Простите, дорогая моя; на них не женятся, а это — единственное настоящее безумство, которое можно сделать ради женщины.
Г-жа де Саллюс. Хорошее преимущество! Но все их капризы выполняют.
Жак де Рандоль. Им нечего терять, поэтому они ни в чем не знают меры.
Г-жа де Саллюс. Ах, какие скучные люди мужчины! Женятся на молодой девушке, потому что она целомудренна, а на другой день бросают ее и сходят с ума от женщины, уже не молодой, — и только потому, что она нецеломудренна и что через ее объятия прошли все известные и богатые мужчины. Чем больше их у нее было, тем выше она ценится, тем дороже она стоит и тем больше ее уважают — особенным парижским уважением, для которого степень известности измеряется исключительно шумом, откуда бы он ни исходил. Ну и хороши же вы, господа!
Г-н де Саллюс (улыбаясь издали). Берегитесь! Можно подумать, что вы ревнуете.
Г-жа де Саллюс. Я? За кого вы меня принимаете?
Слуга (докладывая). Кушать подано, ваше сиятельство! (Передает Саллюсу письмо.)
Г-жа де Саллюс (Жаку де Рандолю). Вашу руку, сударь.
Жак де Рандоль (тихо). Я люблю вас!
Г-жа де Саллюс. Очень смело!
Жак де Рандоль. Всей душой.
Г-жа де Саллюс (читая письмо). Отлично! Мне придется уйти сегодня вечером.