– Тётушка Саманта! – всплеснула я руками. – Я ни за что не рискнула бы вас беспокоить так поздно, но мистер Рэд так любит наш отель! Другие гости говорили, что он тепло отзывался в столице обо всём покойном семействе Харт. Говорит, более милых и радушных привидений не сыскать на белом свете! Вы же не станете его разочаровывать?
Конечно же они не стали: зарделись, смилостивились и просочились под воду – прогревать. Гостям, в отличие от меня, призраки почти не показывались. По крайней мере, не в купальнях – не каждый человек может пережить, что за ним подглядывают два болтливых духа. Особенно если духи женского пола, а посетитель – мужского.
По дороге я перехватила одну из горничных и отправила предупредить Рэдов, что через четверть часа они могут спускаться. Сама почти вернулась в кабинет – хотела всё-таки пересмотреть список покупок. Но вновь зазвенел колокольчик.
Сегодня я никого не ждала больше. Все номера забронировали заранее, а тут вдруг… Заинтригованная и слегка взволнованная я поспешила снова в холл. Но как только увидела пришедшего, всё встало на свои места.
За год он почти не изменился. Всё те же соломенные волосы, забранные назад. Всё та же лёгкая улыбка. Яркие синие глаза. Только выглядел Лоренс устало, приехал раньше обычного и чемоданов набрал слишком много.
– Всем добрый вечер! – огласил он, пока я растерянно изучала своего мужа.
– Добрый, мистер Харт! – заголосили на разные лады служанки, и духи повысовывались из стен. По переменке приветствовали хозяина, обнимали, боясь просочиться сквозь потомка, и растворялись вновь.
Я молчала, наблюдая за сценой. Лоренса тут любили все. Именно он должен был стать хозяином отеля, но не захотел. Да оно и понятно: лучший ученик в ближайшем городке, потом стипендиат в столичном университете. Конечно, когда его мать, покойная миссис Харт, внезапно скончалась, Лоренсу показалось, что и его жизнь кончилась.
Он чах на глазах, всё валилось из рук – в большом городе остался последний курс университета, мечты о блестящей карьере и любимая девушка, которая отказалась переезжать в глушь. Я не могла на это смотреть, да и, чего греха таить, хотела кое-чего для себя. Именно я предложила Лоренсу фиктивный брак, чтобы духи приняли меня здесь за хозяйку. В восторг, конечно, не пришли, но потомка отпустили – попросили только являться каждый раз на Новый Год, чтобы обновлять заклинание родовых уз.
Приветствия закончились – раздеться приезжий так и не успел, только шапку скинул да пальто расстегнул.
– А ты что же, Эми, так и не поздороваешься со мной? – внезапно спросил он, глянув на меня. С обидой.
– Да вот, ждала своей очереди в самом конце, – усмехнулась я и, кутаясь в шаль, подошла к мужу. – С возвращением, – внезапно выдала я, помогая снять верхнюю одежду.
Лоренс порывисто обнял меня – только пискнуть и успела. От мужчины веяло прохладой и чем-то неуловимо родным.
– Я с Марисой расстался, – шепнул он, не желая меня отпускать. – Ушёл из дома.
С удовольствием я отметила, что в прошлый год он встречался с Розали. И они даже не съезжались.
– На работе отпуск взял? – спросила я, чуть отстраняясь.
Лоренс отвёл взгляд, вздохнул и признался:
– Уволился.
– Да ты что? – изумилась я, впрочем, не слишком-то расстраиваясь. – Тебе же так нравилось!
Муж глянул на меня как-то хитро и с особой ехидцей заметил:
– Эми, ту работу, которая мне «так нравилась», я поменял ещё летом. Последнее место меня раздражало, так что ничего страшного. Единственное, я, наверное, тебя немного стесню, – чуть смущённо предупредил он. – В праздники никто искать новых сотрудников не станет – только лоточники, а в торговлю я не хочу…
– О чём ты? – с наигранным непониманием хлопнула я глазами. – Это же твой отель, ты можешь жить здесь сколько захочешь. Здесь для тебя всегда есть место, – а потом, подумав, добавила: – И работа. Куча-куча работы, если ты вдруг заскучаешь.
Лоренс улыбнулся, но как-то криво. И я вдруг поняла, насколько ему на самом деле неловко возвращаться без всего в место, которое он всегда считал обременением в его блистательной жизни. Особенно когда хозяйничает здесь почти посторонняя женщина, пусть и знакомая с детства.
– Селеста, попроси, пожалуйста, подать нам ужин на двоих в мою комнату, – потребовала я, не спрашивая ни у кого согласия. Естественно, муж попытался отвертеться, что, мол, устал с дороги, но я лишь припечатала: – И бутылочку вина.
Привычные столы у нас держали в обеденной зале, я же у себя завела маленький, напольный. Чтобы можно было сидеть на подушках, а потом там же и уснуть. Доставала его редко – одной и в кабинете перекусить можно, и на кухне. Но сейчас нашёлся слишком подходящий повод.
Лоренс рассказывать ничего не хотел – сыпал оправданиями как мукой на тесто, да только я без обиняков заявила:
– Если тебе о чём-то говорить неприятно – не говори. Но ведь случилось за год и что-то хорошее?
– Случилось, наверное, – вздохнул муж, – но последний месяц был таким тяжёлым, что всё перекрыл.
– Угу, а перед ним шли выматывающий октябрь, жуткий август, горячий июль, дурной май, ну вот ещё апрель и это же март, – мрачно поделилась я, припоминая свои приключения в уходящим году.
– О, у тебя тоже? – оживился Лоренс и, отложив курицу, всё-таки разлил нам по бокалу вина.
Я кивнула. Говорить, что не только год – хотя этот и был особенно проблемным – я не стала. Последнее время я как будто выдохлась и очень хотела, чтобы у меня появился помощник. Точнее компаньон – слуг-то хватало, а вот того, кто может подсобить с управлением, недоставало.
Чокнувшись за успех в новом году, мы выпили, перекинулись какими-то незначительными новостями, потом разлили ещё по бокалу.
– А Мариса меня не понимала, – внезапно заявил Лоренс, откидываясь на подушки. – Я жаловался, что уставал, что не смогу отдохнуть в этом году из-за смены работы, а она говорила, что я просто ленюсь. Сначала ласково, мол, я способен на большее и бла-бла-бла, потом неприкрыто. Вот я и… не выдержал. Ни её, ни работу эту, будь она неладно. Платили-то неплохо, но и требовали столько, что я себя ездовой лошадью чувствовал.