— Только мистер Гловер, ее жених.
— А еще?
— Больше никого. Не подумайте, сэр, что мисс Олбени вела замкнутый образ жизни! — Горничная ехидно улыбнулась. - Совсем нет! Она любила развлекаться и умела весело проводить время. С женщинами она не дружила, подруг у нее не было, а знакомых мужчин - хоть отбавляй. Просто она не приглашала их к себе, встречалась с ними вне своей квартиры. Она была слишком осторожна и оберегала свою репутацию.
— Тогда почему вы решили, что у нее было много поклонников?
— Она часто и подолгу разговаривала по телефону. Обычно она сама снимала трубку, но, когда ее не было дома или когда она мешкала, к телефону подходила я. За два года, сэр, ей только трижды звонили женские голоса, причем дважды из ателье.
— Припомните, доводилось ли вам слышать имя Альберта Ли?
Мисс Бейби старательно наморщила лоб.
— Нет, сэр, — сказала она с сожалением, — никогда не слышала. Насчет мужчин, сэр, могу рассказать только про мистера Гловера. Так вот, сэр, — затараторила горничная, - мисс Олбени совсем его не любила и выходила за него замуж лишь потому, что считала этот брак подходящим. Верно, ничего лучше не подвернулось.
— Это она вам сама сказала?
— Нет, сэр, конечно нет! Она со мной такие вещи не обсуждала, но у меня есть глаза и уши.
С этим инспектор Мортон был полностью согласен.
— Мисс Олбени при вас говорила что-либо о леди Карлайл? — продолжил он.
— Говорила, и еще как! Такие выражения настоящая леди никогда бы себе не позволила. Она ее ненавидела.
— Почему?
— Как же иначе, сэр? — Мисс Бейби раскраснелась от возбуждения. — Они же были соперницами. Когда был жив сэр Роджер Карлайл, мисс Олбени вовсю бегала за ним. Чего только она ни делала, чтобы выйти за него замуж, а он предпочел леди Камиллу. Об этом я потом догадалась, когда он уже умер. Когда сэр Патрик Карлайл прислал приглашение на свою свадьбу с леди Камиллой, мисс Олбени пришла в бешенство и изорвала это приглашение в клочья. Она тогда совсем потеряла голову от ярости, забыла про меня и кричала всякие ругательства, которые порядочной женщине и повторять-то стыдно. По ее выкрикам я и догадалась, что она видит в леди Камилле старую соперницу. И знаете, сэр, что ее больше всего бесило? То, что леди Камилла все равно добралась до состояния Карлайлов... Сэр Роджер погиб, так она за его двоюродного брата вышла, вот так! Мисс Олбени просто не могла этого пережить. Она прежде всего любила деньги.
— Расскажите, что делала ваша хозяйка в среду.
— В среду она уехала, утром, часов в одиннадцать. Сказала, что вернется завтра, в четверг то есть.
— В какое время она собиралась вернуться?
— Она сказала только, что в четверг, а про время не говорила.
— В её поведении было что-нибудь необычное? Например, она была взволнована?
— Нет, сэр, она была такой, как всегда.
— Она сказала, куда едет?
— К мистеру Гловеру. Он живет за городом, она иногда ездила к нему на день-другой.
— После отъезда ей кто-нибудь звонил?
— В среду — нет, было только письмо, которое принесли перед самым отъездом, и она взяла его с собой в машину. А в четверг днем звонили, около двух часов. В начале второго я пошла в магазин, а когда вернулась, сразу услышала, как звонит телефон.
— Вы сняли трубку?
— Да. Мужской голос попросил Луизу.
— Он так и сказал "Луизу"? Или "мисс Олбени"?
— Луизу. Я сказала, что ее нет дома. Он спросил, где она, и я ответила, что мисс Олбени уехала к мистеру Гловеру.
— Говоривший назвал себя?
— Нет, сэр, но я узнала его голос. Не стала бы я кому попало сообщать, куда хозяйка уехала. Звонил сэр Карлайл. И знаете, сэр, вот он-то был очень взволнован. Да-да, я сразу поняла это по его голосу! А когда я сказала, что мисс Олбени еще вчера уехала, он бросил трубку.
"Любопытно, о чем он хотел с ней поговорить? — подумал Мортон. — Вполне допустимо, что в первом разговоре, в среду, она намекнула, о чем пойдет речь, хотя он это отрицает, и он намеревался выяснить, в чем дело. Раз он звонил в ее квартиру, наверно, звонил потом и в дом Гловера”.
— А не говорила ли мисс Олбени, что поедет еще куда- нибудь?
— Нет, сэр. С какой стати ей подробно сообщать мне, где она собирается проводить время?
Мортон испытывал чувство досады: вопрос, когда Луиза Олбени приняла решение явиться в дом Карлайлов, оставался открытым. Сам он полагал, что, уезжая из дома в среду, она уже составила план действий. Патрик Карлайл говорил, что Луиза позвонила ему и попросила пригласить всех на вечер четверга в среду днем, в три часа; к Гловеру она выехала в одиннадцать утра, приехала, следовательно, около часа, если никуда не заезжала по дороге (это, впрочем, надлежало проверить), поэтому навряд ли за оставшиеся два часа, находясь в доме Гловера, она получила какие-то новые, до сих пор не известные ей сведения. Источником такой информации мог бы быть только сам Гловер, но он утверждал, что ничего не знает, и у Мортона не было оснований сомневаться в его искренности.
Упомянутое горничной письмо было обнаружено в сумочке Луизы и не содержало ничего, что хоть как-то касалось бы Камиллы Карлайл. Оно было отправлено из Парижа, подписано только именем — Жан, а из самого текста следовало, что Луиза летом встречалась с автором этого послания и состояла с ним в близких отношениях. Очевидно, этот Жан был большим оригиналом: он в довольно витиеватых выражениях просил Луизу стать его женой. Мортон подумал, что мало кто прибегнул бы к такому способу, чтобы сделать женщине предложение, проще было позвонить, чтобы по крайней мере сразу узнать ответ, если уж по каким-то причинам он не мог приехать. Однако неведомый Жан имел полное право поступать как угодно. Для дела он интереса не представлял, поскольку в момент преступления в особняке Карлайлов его не было.
В доме Гловера проживала некая Марта Во, совмещавшая обязанности горничной и кухарки, кроме того, по вторникам и пятницам приходил садовник. Мисс Во, женщина лет тридцати, в отличие от горничной Луизы, держалась замкнуто и настороженно.
— Мисс Во, когда в среду приехала мисс Олбени?
— Около часа. Да, было без пяти час...
— Вы смотрели на часы?
— Да. Накануне я получила из ремонта свои часы и проверяла, точно ли они идут. Проходя через гостиную, я посмотрела на настенные часы, сверила со своими, и сразу подъехала машина мисс Олбени.
— Расскажите, что она делала после приезда.
— Она вошла в дом, сняла плащ. Я повесила его на вешалку. Тут подошел мистер Гловер, и они направились в гостиную, а может, в какую-нибудь другую комнату, я не знаю. Минут через пятнадцать-двадцать они вдвоем вышли в сад.
— Мисс Олбени держалась, как всегда?
— Она же со мной не разговаривала, сэр, только отдала свой плащ.
— Но вы видели ее лицо?
— Да, сэр. Мисс Олбени всегда очень следит за собой и пользуется самой лучшей косметикой.
— Косметика меня не интересует. Какое у нее было выражение лица?
— Выражение? — Марта Во была озадачена. — Никакого не было. То есть самое обычное, как всегда. Она протянула мне свой плащ, посмотрела в зеркало, потом повернулась к мистеру Гловеру.
— Она не была похожа на человека, потрясенного неожиданным известием?
— Нет, сэр.
— Хорошо, мисс Во. Что же было дальше?
— Мисс Олбени и мистер Гловер пошли в сад. Я уже говорила.
— Как долго они там пробыли?
— Часов до трех, сэр. Погода была хорошая, теплая.
— Мисс Олбени звонили?
— В среду — нет, сэр. Она звонила. Как вернулась в дом, так сразу и позвонила.
— Вы слышали разговор?
— Нет. Я накрывала на стол и, проходя мимо гостиной, только видела, как она сняла трубку. Дверь в гостиную застеклена, из коридора все видно.
— Она долго говорила?
— Минут через десять я прошла по коридору обратно — она еще разговаривала.
"Она говорила с Карлайлом, — подумал Мортон. — По времени сходится". Итак, за эти два часа в доме Гловера она не узнала ничего нового, а когда приехала, не производила впечатление человека, потрясенного внезапным известием. Значит, она заранее все обдумала и приняла решение насчет визита к Карлайлам прежде, чем явилась к Гловеру.